Дели. Бар «Сон Ганеши»

Лидия появилась на крыше своей квартиры с парой обуви в руках и закинутой на плечо сумкой. Уставший дракон не заботился о том, чтобы выгладить сейчас солидным и соблазнительным, оттого женщина на женщину походила лишь фигурой: походка, холодный взгляд и безразличие уже больше ассоциировались с самим Шакрамом.
Тихо спустившись по крутой лестнице, женщина закрыла за собой дверь и пройдя в спальню, к шкафу, не глядя бросила на кровать сумку и пару обуви, запоздало подумав что странный силуэт на покрывале никак не является частью привычного интерьера.

Услышав набор нечленораздельных звуков, Лидия замерла у открытой дверцы шкафа, тупо смотря в одну точку. Секунду спустя причина звуков была обнаружена, и надо сказать с большим недовольством.
« С каких это пор рабы устраиваются на хозяйских кроватях?»
Приподняв бровь, женщина уперла руку в бедро, принимая позу откровенного негодования и недовольства, но, поскольку, этого спящий фейри не видел, Шакрам решил применить немного иной подход.
Подойдя к кровати, мужчина сконцентрировался, вызывая на руке огненный шар. Первым желанием было запустить магией прямо в спину раба, сжечь ему как следует кожу, вдобавок к тому в желудке было настолько пусто что воображаемый запах жареного мяса вызвал беззвучные конвульсии самого ревнивого органа, но дракон сдержался.
Раскрыв ладонь, он провел огнем вдоль позвоночника Пересмешника, от линии брюк к шее. Хотя практики у Шакрама в подобном развлечении было мало, он прекрасно помнил подобное шоу произведенное с ним в тайском приватном клубе, потому повторил без особого труда, играя с человеческими страхами, как с бусинами.
Шакрам еще помнил, как сам с завязанными глазами, с большим трудом сдерживал наползающую на кожу чешую, чувствуя, как от ласки огнем, волосы становились дыбом.

Женщина усмехнулась, смотря сверху вниз на мокрого фейри. Определенно она источала неприязнь и злость, иначе истолковать ее сошедшиеся на переносице тонкие брови и жутковатый оскал было нельзя:
- Тибальд, я, конечно, понимаю, ты устал. Но это не повод спать на моей кровати. В другой раз, будь добр, используй диван в гостиной, он не так плох, и там есть плед. – Заложив руки за голову, женщина расстегнула небольшой замочек платья, стягивая его через голову без лишних усилий. Волосы каскадом свалились на плечи, закрывая густой челкой лицо, отчего горящий взгляд казался еще более страшным: ведьма, не иначе.
Бросив платье на голову перепуганного Пересмешника, стерва взяла из шкафа одну из мужских рубашек, которую ей вполне можно было использовать как платье, и пошла на кухню, недовольно пытаясь стянуть шнурком волосы в высокий хвост:
- Обрадуй меня, скажи, что дела разрешились? – Послышался ее голос с кухни.

Сидя на кухонном столе, женщина недовольно перебирала лежащие на коленях коробочки. Вид у нее был отрешенный до тех пор пока Пересмешник не завел разговор о демонах и о некоем господине, чье имя было недавно передано с запиской из клуба:
- Интересно… - Оставив свои мысли при себе, женщина сложила коробки на полку и бросив на сковороду несколько приличных кусков мяса стала жарить свой ужин, все так же сидя на столе.
Из задумчивости ее вывела положенная Тибальдом трубка:
- Значит тебе нужен фейри? Знаешь, Пересмешник, на тебя такие затраты, и ты совершенно не окупаешься. А еще я понял, что как только ты сменишь тело, то потеряешь все свои связи, может не стоит оттягивать неизбежное? – Ловко подкинув на сковородке мясо, дракон облизнулся, наглядно демонстрируя, что желал бы сделать с Пересмешником в ближайшее время.
Взгляд дракона стал откровенно плотоядным, жарящееся мясо почему-то вызвало голод иного рода, но вот отсутствие подходящего тела резко остановило всевозможные попытки затащить Тибальда в койку. Фыркнув, Лидия вновь перевела взгляд на еду, внимательно следя чтобы куски без специй и гарнира не пригорели.

Шакрам тяжело вздохнул, определенно это тело пользовалось спросом как у молодых людей, так и у более зрелых фейри, однако в данный момент это не слишком радовало.
- Хорошо, 300 золотых и тело будет, но не дешевле, Пересмешник, мне надоело тратить на тебя средства и время. – Усмехнувшись, женщина легко убрала руку и, наконец, выключила плиту. Потянувшись так, что грудь упруго качнулась под рубашкой, а линия чулок превратилась в откровенную демонстрацию нижнего белья, Лидия взяла тарелку и столовый прибор, передав их рабу и указав взглядом на стол:
- Тебе есть не предлагаю, поскольку, судя по опустошению кухни, ты наелся на год вперед. Да и приготовленное блюдо не всем по душе. - Пояснив мужчине, какой чай заваривать, женщина спрыгнула со стола и ушла в комнату, где, благополучно написав письмо, вызвала через информаторий водителя, чтобы тот передал записку Тьеру.
Звонка в дверь не последовало, но в проеме двери появилась смутная фигура и быстро исчезла, получив какой-то мешочек в дополнение к бумаге.
Вернувшись на кухню, женщина села за стол, и стала задумчиво и методично поглощать мясо, не соленое и не перченое, и, судя по тонкой струйке крови, даже не прожаренное. Но выражение на лице мадам было настолько довольное, что невольно представилась картина: амазонка, в одной набедренной повязке, бегая по саванне со львами, загоняет парнокопытное и жадно впивается белыми зубками в чью-то шею, раздирая мясо острыми ногтями, по алым губам идут кровавые разводы а глаза горят первобытной страстью:
- Если ты хочешь остаться у меня, Тибальд, тебе придется смириться с моими привычками и соблюдать некоторые правила. К примеру я не люблю одежду, так что если вечером мне вздумается проснуться и пойти в душ, ты ретируешься на кухню и сделаешь вид, что тебя нет. Второе, раз ты здесь будешь жить без дополнительной платы, ты поработаешь уборщиком. Я сэкономлю в таком случае на прислуге. – Очередной кусок мяса растаял как снег по весне, но Лидия на этом не остановилось. Оставалось только диву даваться, как в хрупкое тело влезает столько почти сырого мяса:
- И еще, я не терплю шум и посторонние запахи. Подбери в шкафу мою одежду по размеру себе, и мойся чаще, так же оставив все вредные привычки вроде алкоголя и курения за пределами моего жилища. – На секунду Шакрам задумался:
- Если захочешь привести своего любовника, я буду не против, его запах будоражит мое воображение, и я бы с удовольствием понаблюдал за спариванием людей. – Улыбка на фарфоровом лице вновь сала хищной.
- Все понятно?

После «легкого» мясного ужина дракон вступил в странное приятное расположение духа, так редко встречавшееся у него в дни нежелательных конфликтов. Сидя на крыше, Лидия перебирала игральные кости из черного камня, которые, нагревшись от тепла ее рук, светились изнутри темным, чарующим алым светом, выделяя все внутренние «вены» обработанной породы.
По сути дела дракон просто ожидал, когда наконец произойдет морфление, и он сможет спокойно вдохнуть как мужчина: грудь казалось навешенными свинцовыми шарами, а округлая пятая точка смущала своей невместительностью: во всяком случае там где раньше дракон помещался целиком, теперь приходилось устраиваться иначе.
Прозрачный стакан из толстого стекла слегка запотел от горячего черного чая, в котором как айсберг, плавал белый кусочек почти растаявшего мороженного.
Женщина не переодевалась, и потому ее поза «лотоса» могла бы показаться окружающим неприличной, если бы в округе были дома, превышающие в этажности облюбованный Шакрамом.
Около скамейки, едва слышный и почти не видимый в темноте, играл старинный граммофон: когда-то корпус его, принесенный из параллельного мира, был переделан под местные магические традиции, потому техника не нуждалась в подзарядке, хотя по-прежнему нужно было крутить деревянную ручку, чтобы услышать тихую музыку прошлого.
Почувствовав приближение одной из печатей, дракон лениво приоткрыл глаза. В темноте глаза дали странный алый отсвет, и в едва заметном свете никогда не спящего города стали видны вертикальные полоски зрачков:
- Значит, теперь так будет выглядеть мой помощник? Что же, я рад. – Вновь закрыв глаза женщина словно бы заснула, не удостаивая фейри излишним вниманием.

Слегка сонливое настроение Шакрама, казалось, вмиг улетучилось: в резком повороте головы и хищном блеске глаз читалось откровенное негодование. Несмотря на недавнюю вялость движений, женщина плавно ступила на каменную дорожку, как разозленная пантера.  Движение сопроводил странный шелест, словно по камню чертили чешуей:
- Что ты себе позволяешь? – Лидия гордо вскинула голову, но чувствовалось в этом жесте что-то чуждое изящному телу, более принадлежавшее недавнему мучителю работорговцу.
Секунду в воздухе звенело напряжение, готовое разразиться огенным шаром посланным прямо в новое лицо раба, как внезапно Шакрам странно улыбнулся.
Лицо Лидии, неспособное передать полностью эмоциональный окрас улыбки, показалось загадочным и задумчивым:
« Как выгодно!»
Пальцы скользнули по волосами мужчины, ногти коснулись шее и вот рука уже на плече, в то время как вторая, ловкая змея, покоится в легком обхвате пальцев бывшего Пересмешника:
- И что же? Ты решишься танцевать со своим нанимателем? – Лукавые зеленоватые глаза блеснули хищно и в то же время чертовски соблазнительно, когда женщина сделала шаг вперед и один влево, оказываясь так близко к фейри, что даже сквозь одежду мужчина чувствовал горячую кожу, запрятанную под тонкой рубашкой. И терпкий аромат крепкого кофе, идущий от алых губ.

Ветер ворвался на крышу неожиданно, всколыхнув черные волосы. Женщина улыбаясь, даже в ее лукавых глазах был странный, добрый смех. В этот миг Лидия была живой, настолько живой, что смутный образ Шакрама растаял как полуночный морок, не оставив и следа. Безумная страсть танца улеглась, сменяясь более спокойным переливом незнакомой мелодии, а фейри, как загнанный олень оказался под тенью тонкого деревца, где с удивительных белых ветвей едва заметно осыпались полупрозрачные бледно- зеленые листья. Лидия стояла перед ним, неотрывно смотря в глаза немигающим взглядом хищника. По выражению ее лица нельзя было понять, чего именно хочется стерва: дать пощечину или скинуть с крыши, но чувствовался в этом взгляде огненный характер леди.
Мягкий шаг, неслышный в полумраке, и женщина оказалась так близко, что истолковать такой контакт как-то иначе, чем приглашение, не смог бы самый робкий романтичный юноша. Тонкие пальчики вплелись в волосы и соскользнули на сильную шею Велимира, переплетаясь между собой в замок: спокойно и властно женщина целовала фейри, даже в хрупком теле не изменяя манере Хозяина подавлять раба.

Приподняв бровь, женщина молча, вполне машинально вцепилась в шею фейри:
- Какой прыткий! – Дракон едва не засмеялся той легкости с какой раб шел по выбранному пути:
« Что же, женщины  всегда были яблоком раздора и причиной безрассудств. Почему бы не воспользоваться подобным подарком природы.»
Упав на кровать Шакрам на секунду замер, рефлекторно желая сбежать: странное чувство испуга посетило его голову:
« А если это как-то повлияет на морфление, или же процесс пойдет в самый неподходящий помент?»
Лицо Лидии стало белее мела, что, впрочем было не слишком заметно на ее бледной коже. Через силу улыбнувшись женщина стала расстегивать рубашку насмешливо смотря на новое тело Пересмешника:
« Что же, иногда стоит попробовать быть безрассудным. Судя по стонам женщин это должен быть полезный опыт! Во всяком случае, я буду отныне знать, отчего от женского пола так много лишних звуков»
Пуговица не поддавалась, отчего дракон начинал злиться. Мысль о новом эксперименте заинтересовала его настолько, что через минуту Лидия готова была просто связать Пересмешника и в наглую оседлать фейри.

От неторопливости и уверенности фейри дракону хотелось рвать и метать. Глупый контрабандист не понимал всех тонкостей морфления, не знал процессов и не знал времени, что было хуже всего. Очень не хотелось Шакраму оказаться в момент оргазма застигнутым не самой приятной на свете процедурой возврата оригинальной внешности, потому нежно обняв шею Пересмешника руками, Лидия неожиданно сильным движением повалила мужчину на кровать подле себя, явственно демонстрируя не только страстность натуры, но и желание сократить срок ухаживания:
« Если задуматься над тем, где окажется его член в случае морфления, то логичным будет сжечь его сейчас, чтобы избежать всех проблем. Неужели я так же медлителен с женщинами?»
Сотня нелицеприятных мыслей посетила голову Лидии, выражаясь тонкой морщинкой между бровей, но странное чувство медленно плавящегося внутри жара приостановило откровенное насилие над Миреком.
« Надо же, никогда не мог подумать, что так откровенно смогу прочувствовать смысл фразу : «Хочу мужика!»»
Скрипнув зубами, дракон оседлал фейри, насмешливо смотря в фиолетовые глаза. Определенно подобранное тело навевало мысли о жарком сексе, только странное желание разрывающееся между физикой женщины и разумом мужчины поселило смятенье в сознании работорговца:
« В любом случае возьму реванш!»
Недавно такие неловки и заплетающиеся, пальцы быстро освободили Велимира от рубашки, едва ее не сдирая с плеч вместе с пиджаком. С ремнем оказалось куда больше проблем: не поддаваясь пальцам он был неминуемо атакован острыми зубами. Лидия напоминала разозленную львицу: что-то непонятное подталкивало ее, торопило к близкому контакту, но толи гордость, толи страстная любовь к доминированию мешали женщине спокойно лежать и ждать «пока поимеют».
Пояс сдался под яростным натиском, и фейри понять то не успел, как штаны были сдернуты до колен. После чего дракон встав на колени, замер, с интересом разглядывая новое тело Пересмешника взглядом хирурга-убийцы. Даже облизнулась женщина плотоядно, довольно щуря болотного цвета глаза, в полумраке комнаты отсвечивающие золотым.

Тело изогнулось в беззвучном крике, когда Лидия удивленно и разозлено приоткрыв рот, продемонстрировала фейри весь драконий набор острых зубов. Остановить морфление казалось невозможным: в спину Пересмешника вонзились тонкие острые когти, а бока мужчины оказались стиснуты между удивительно сильными для женского тела ногами.
Хрипло выдавив из легких воздух, женщина замерла на несколько долгих секунд, привыкая к новому ощущению. Мыслей в голове Шакрама на удивление было мало, и только в расширившихся зрачках читалось полное непонимание себя самого.
Первая волна страха и ощущение «что-то совсем не так» откатила вместе с болью в спине Тибальда, поскольку от следов внезапной страсти остались разве что тонкие полосы разорванной в кровь кожи: ногти Лидии вновь приобрели безобидно-округлый вид.
Приподняв тонкую бровь, женщина задумчиво посмотрела на фейри, ей определенно не терпелось поделиться какой-то информацией, но она промолчала, заменяя поток «физических характеристик» жадным поцелуем.
Стальная хватка ног заметно ослабла, наглядно демонстрируя Миреку, что позволение продолжать получено.

Старательно жмурясь, дракон внутренне содрогался от мысли что физически подобная смена позиций оказалась ему не то что не противна, а совершенно по вкусу. Странное ощущение чужой плоти внутри теперь было определенно не противоестественным и от каждого самоуверенного движения фейри, внутри словно что-то вздрагивало, заставляя напрягаться с каждым движением все сильнее. Женское тело стало напоминать Шакраму сжимающуюся от пламени фольгу: чем сильнее пламя жарило ее, тем жестче и сильнее сжимался тонкий металл в комок. Непроизвольно или намеренно, женщина вновь обхватила бока Велимира коленями, перекрещивая ноги за его спиной. Подобно гордой всаднице, Лидия неожиданно стала управлять мужчиной: то осаживая его болью в ребрах, то ласково подаваясь бедрами навстречу. Гладкая кожа, казалось бы тонкая как папиросная бумага, с просвечивающимися синими венками соприкасаясь с прочной «броней» кожи фейри, казалось, отдавала свое тепло, но эти крохи внутреннего жара нельзя было сравнить с тем ощущением горячего кокона, каким дикая женщина была внутри.
Старательно сдерживая в себе непривычно рвущиеся наружу вскрики, прекрасно памятую собственную откровенную неприязнь с высоким женским стонам, Шакрам вцепился зубами в кисть руки, освобождая себя от лишних насмешек в будущем. Однако эта намеренная мазохистская пытка не мешала Лидии шумно дышать, иногда подгоняя любовника странным, тихим рыком, который обычная женщина не родила бы и в душевных муках.

Мурашки волной прошлись по коже женщины от загривка вдоль всего позвоночника, сравнить по ощущению последние движения Пересмешника можно было разве что с санками, закаченными на горку и оставленными там. Разгоревшийся внутри костер словно в ожидании последнего движения заставил Лидию как-то жалобно и в то же время нетерпеливо вскрикнуть, выражая в едином звуке недовольство, нетерпение и какую-то инстинктивную мольбу о продолжении.
Последний движения фейри смазались уже в какую-то совсем невнятную тень, оставляя ужаснувшегося Шакрама в состоянии близком к смерти: все внешние органы чувств словно разом отключились, или же развернулись на все сто восемьдесят градусов, отчетливо и ясно разнося по всему телу внутреннюю волну. Полоснув когтями по воздуху, женщина в голос сладострастно застонала, наплевав на все недавно установленные рамки собственного поведения. На долгие мгновения Шакрам откровенно завидовал слабому полу не в силах успокоить внутренние сокращения мышц.
Зажав Мирека захватом ног, стерва казалось умерла для мира, вся погрузившись в исследование внутренних ощущений, пока наконец хватка не ослабла и Лидия не приоткрыла глаза, сквозь тонкие щели между густых ресниц разглядывая напряженное лицо раба:
« Неужели мое лицо выглядит так же…» - Подходящего слова в словаре дракона не нашлось, но с этого момента мужчина внутри повторно зарекся связываться с женщинами, не желая видеть в прекрасных глазах собственную отраженную довольную физиономию.
Толкнув Пересмешника в плечо, так что тот повалился рядом на кровать, женщина села, морщась от тянущего ощущения в паху:
« Словно на кол сел. Несмотря на биологическую приспособленность к подобного рода развлечениям, женщины всеже не так уж и хорошо защищены.»
Поднявшись на ноги, дракон недовольно провел узкой ладонью между ног, изумленно смотря на розоватый оттенок чужого семени:
« Не может быть, неужели…»
Додумать мысль Лидии уже не пришлось: сделав еще один шаг, женщина неестественно выгнулась, словно хрупкое тело насквозь пробили стрелой, и тут же повалилась на ковер, безмолвно и стоически корчась в муках обратного морфления в мужчину.
В тишине комнате был слышен лишь хруст ломаемых костей и вязкий шепот растягиваемых мышц: дракон, привычный к подобной боли, лишь тупо смотрел алыми глазами в точку на стене, сжимая обрастающие плотью костлявые пальцы, в голове билась неприятная мысль:
« Не успел дойти... Что же, надеюсь у Мирека крепкие нервы.»

С минуту дракон лежал молча, вслушиваясь в остаточные процессы внутри тела. После того как желудок наконец переместился на положенное место, мужчина облегченно вздохнул и открыл глаза:
- Да, я в порядке Пересмешник, можешь не изображать чуткого любовника так старательно. Я не женщина, чтобы нуждаться в чьей-то помощи. – Довольно усмехнувшись, дракон поправил себе подушку, удобнее устраиваясь на кровати. Тело слегка ныло, в особенности что-то не совсем верно было внутри, словно эксперимент мог повлиять на деятельность иных органов:
- Забавно, мне кажется медицинские, и научные сотрудники были правы, женский оргазм… - Шакрам задумался, не зная как подобрать слова, хотя ему действительно впервые в жизни хотелось поделиться информаций пусть даже и с рабом:
- Впрочем, не важно. До утра вторая половина кровати твоя. – Закрыв глаза, мужчина вроде бы погрузился в состояние близкое к медитации, но судя по неровному дыханию и едва прикушенной губе что-то с работорговцем было не в порядке.

В то время как фейри занимался улаживанием проблемы «нехватки водных ресурсов», дракон переместился к окну.
На фоне сияющего как шкатулка с драгоценностями города его силуэт казался темным, похожим на образ какого-то сказочного демона, или еще какой подобной твари:
- Ты считаешь, что мужчина может быть оборотнем женщины? Фейри, не разочаровывай меня, твоя ценность в том, что ты источник информации, возможно, мои глаза и уши. И ты должен знать не меньше меня самого. Оборотничество, считай это болезнью, сопровождается морфлением из имеющейся массы, занять которую, или убавить, человек физически не может. Лидия- всего лишь образ, выращенный магами опытным путем, и этот образ смог бы примерить любой, окажись зелье сваренным для него лично. – Усмехнувшись, мужчина кажется чего-то ждал, внимательно смотря на Пересмешника, но не беря стакан из его рук.

Поморщившись, Шакрам изобразил некое подобие улыбки. Он устал физически, и прекрасно понимал, что это сказывается на моральном облике, но уходить спать на диван дракон и не собирался, а лежать в одной постели с мужчиной, просто лежать, было не только глупо, но и проблематично, поскольку не более десяти минут назад он с этим самым фейри спал:
«Дилемма. Пока просто неразрешимая. Впрочем, Пересмешник определенно отличается либеральностью взглядов, иначе бы не позволил тогда Яну поцеловать себя прилюдно в клубе. Пожалуй, они всеже любовники.»
Проведя рукой от подбородка до шеи, мужчина вновь повернулся к окну, спокойно вдыхая воздух:
« Значит завтрашним утром стоит заехать за Лирой, потом направить всеже этого непутевого фейри разыскать информацию о Мак’Дорне. И достучаться, наконец, до своего мага, где его черти носят, неужели заплутал в этих горах?»
Тонкая морщина залегла между бровей, когда дракон лег на бок на кровать, закрываясь одеялом почти по шею. Работорговца морозило от мысли что кто-то управляет его каждым шагом, и он откровенно боялся делать новый ход своей фигуры:
«Кто же управляет всем этим? Мне нужно встретиться с мальчишкой, узнать у него все что только возможно.»
Покачав головой, мужчина словно вспомнил о присутствии Мирека:
- М-м-м, да, пожалуй, это будет неплохой тренировкой логического мышления, благо все ключи тебе давно даны. Но у тебя будет другое здание- поищи информацию о Мак’Дорне,  и на этот раз не светись где не поподя.

От удивления  или задумчивости дракон замер, казалось бы не реагируя ни как на «объятья» фейри, однако спустя несколько мгновений он неожиданно засмеялся, и, повернувшись к пересмешнику лицом, до боли сдавил его запястье:
- Глупый или наивный? Фейри, неужели ты думаешь, что находясь в постели с обнаженным мужчиной я буду терпеть подобные выходки с его стороны? – В темноте зрачки дракона стали красными, отчего его насмешливое лицо приобрело вид маски с жуткими нереальными глазами. Но дракон не собирался все оставлять как есть: поведение Мирека его откровенно разозлило:
«О чем он только думает? Наивен или хитер?»
Сухие жесткие губы, так отличавшиеся от мягких и нежных губ Лидии насильно  прижались к губам Тибальда, и мужчина почувствовал как в его рот скользнул язык, горячий, но слишком узкий для того чтобы быть человеческим.
Даже в темноте фейри мог почувствовать насмешку работорговца, ведь тот ожидал, что фейри как минимум соскочит с кровати, спасая свою задницу.

Дракон посмотрел на фейри откровенно разочарованно:
- Мудрое решение, Пересмешник. – Легко соскользнув с кровати, Шакрам поднялся, насмешливо смотря на привлекательного, но увы, уже не партнера:
- Располагайся, кровать в твоем распоряжении на эту ночь. Но не более.- Выискав в шкафу легкие бежевые штаны, работорговец одел их, удивленно вглядываясь в собственное отражение в зеркале:
« Какой позор, Шакрам, возбужден от одного запаха… если не умеешь держать себя в руках, лучше бы хоть доводил дело до конца.»
Шелковый шнур затянулся, надежно удерживая штаны на поясе:
« Хотя, с другой стороны, насилие нисколько не укрепит взаимоотношения с подчиненным. А Тибальд, или как его там теперь, ах да, Велимир, определенно отогрелся при виде Лидии.»
Неслышно как тень, мужчина подошел к кровати, и, забрав стакан, молча удалился в библиотеку, надежно закрыв за собой дверь: перевозбужденному дракону определенно требовался покой и отвлечение, хотя бы в книгах.

Подняв взгляд от невзрачной книги с потертой обложкой, дракон также приподнял и бровь. Определенно за этот вечер он устал, и понял он это уже через секунду, после того как произнес слова:
- Офицер королевы желает партию? – Губы его презрительно скривились, когда мужчина медленно поднялся на ноги, смотря тяжелым злым взглядом на фейри:
- Только цена этой партии - жизнь, Тибальд – Пересмешник… - легким жестом мужчина обвел рукой стол, словно собирался соткать из воздуха шахматы, но вместо шахмат перед глазами фейри разлился огонь, медленно следующий за рукой дракона:
- Ты уже сделал первый шаг, и попался в ловушку. Рассказывай все что знаешь, фейри, иначе я буду медленно жечь тебя изнутри, как тот самый труп, что ты нашел в прихожей. Твое лицо будет таким же искривленным, как оплавленная маска! – Шакрам не повышал голоса, но от каждого звука воздух словно вибрировал. Полный решимости спалить раба, если тот начнет отмалчиваться или лгать, дракон готовился к не самому лучшему воплощению своих планов:
« Это будет чертовски неприятно, последовать их правилам и сжечь фигуру врага, убрать е с поля! Чертовы кукловоды!»

- Какие громкие слова! – Дракон усмехнулся, лукаво улыбаясь, и тело фейри словно окаменело, подвластное парализации печати:
- Крыса готова отгрызть себе лапу, лишь бы только выбраться из ловушки! – Медленно как кот увидевший мышь в мышеловке, Шакрам обошел Пересмешника, забавно застывшего с опущенным на стол кулаком:
- Я мог бы вырвать твое сердце, Тибальд, прямо сейчас! – Дракон зашел за спину и прижался к мужчине вплотную. Нечеловечески горячее тело казалось жгло сквозь тонкую ткань рубашки, в то время как тонкие острые когти, проявившиеся на обросших чешуей лапах, медленно но верно вспарывали кожу на груди раба, оставляя глубокие бордовые полосы от ключицы до напряженного живота:
- Ты забываешься, когда разговариваешь со мной, ты забываешься, когда спишь со мной, но я не позволю тебе забываться, когда ты взываешь к моей гордости, поскольку это уже не твое дело, пешка я, или игрок.
Шероховатая поверхность лапы коснулась выемки пупка, и плавно опустилась под брюки, на обнаженную тонкую кожу паха. Острые когти были в опасной близости от достоинства фейри, а дракон усмехался, словно бы был «добрым дядюшкой врачом», который намеревался избавить чрезмерно горячего жеребца от весенних страданий:
- Всегда есть третий путь. Не уступать ни кому, следуя лишь за своими желаниями.

- С того момента как ты попался в мои сети, Тибальд, ты уже не принадлежишь себе. Твоя глупость уготовила тебе в будущем только боль! – Одного легкого толчка в спину хватило, чтобы безвольное тело Тибальда свалилось на стол: Пересмешнику еще повезло, что голова свесилась аккурат с противоположной стороны, иначе бы его новое тело было бы проверено на крепость лицевых костей.
Дракон, казалось бы, потерял всякий интерес к своей жертве, но это было всего лишь видимостью, поскольку мужчина с интересом разглядывал распластанное тело, выбирая вид наказания, а фейри и пальцем пошевелить не мог, чтобы избежать уготованной участи:
- Пожалуй, мне нравится видеть тебя в таком положении, фейри. Может оставить тебя так на всю ночь? – Довольно облизнувшись, мужчина стянул с Мирека рубашку, довольно водя подушечками пальцев по широкой спине:
- А это тело мне нравится больше, чем предыдущее, я рад, что мой осведомитель выглядит солидно. – На секунду Шакрам наклонился вперед над телом жертвы, чтобы провести ногтем  по спине от загривка да вдоль всего позвоночника, и фейри бедром ощутил то физическое напряжение, которое в позе «раком» ощущать многим жертвам насилия совсем в тот момент не хотелось.

Отредактировано Шакрам (2006-12-25 21:25:29)

- Зачем мне искать кого-то, Тибальд, если есть ты. – Проведя ногтями по подбородку, мужчина сел на стол, рядом с разлегшимся Пересмешником и неожиданно легко, одним касанием, перевернул его на спину, так что безвольно раскинувшиеся  в стороны руки напомнили распятого вора:
- Сейчас ты лежишь на моем столе, с видом испуганного ягненка. Белый слон, какая забавная ситуация, я не ожидал, что так быстро найду еще одну фигуру. – Острый ноготь скользнул от подбородка вдоль по шее на грудь и остановился у соска, медленно его очерчивая:
- В таком случае, раз ты знаешь о «шахматах», рассказывай все, Тибальд. Любая информация будет полезной. – Рука скользнула ниже, не режа, но дразня кожу едва уловимым касанием, пока когти не столкнулись с преградой-брюками. Усмехнувшись, работорговец просто разодрал штаны, рассеянно наблюдая за тем, как лохмотья сползают с ног фейри на стол.

Отредактировано Шакрам (2006-12-26 18:24:16)

Впервые за все время общения, дракон рассмеялся, едва слышно и сухо, но это был смех:
- Отпущу и что? Ты сам пришел ко мне, Тибальд, и теперь хочешь уйти? Ты бы определялся с решениями заранее. – Наклонившись, дракон коснулся губами сильной шеи, зажимая между кончиков когтей сосок а клыками прикусывая тонкую кожу:
- Опыт в женском теле оказался для меня ошибочным. У меня слишком давно не было любовников, и сегодня им будешь ты. По своей воли или же по принуждению – решать тебе. Но поверь, насилие меня ничуть не смутит. – По коже скользнул шершавый язык, удивительно длинный, но Тибальд мог только чувствовать его и смотреть в потолок, ожидая дальнейших действий работорговца:
- Что же ты выберешь? – Гладкая горячая ладонь легла на живот фейри, в то время как дракон, неуловимым плавным движением слез со стола, и стоял теперь между разведенных ног Мирека, задумчиво смотря на красивое лицо.
Пальцы сложились в кольцо и мужчина медленно двинул ими вверх по члену раба, со странным интересом наблюдая за реакцией.

Дракон пожал плечами, копируя один из человеческих жестов, но фейри не мог видеть этого движения, оттого он равнодушно добавил:
- Считай себя птичкой в клетке, Пересмешник. Когда я захочу, я отпущу тебя на волю, пока же  будь верным и исполнительным, и срок сократится. -  Дракон наклонился вперед, так что фейри почувствовал его напряженную плоть даже сквозь свободную ткань штанов. Длинные пряди распущенных волос скользнули по груди, когда хищно улыбнувшись, Шакрам склонил голову, и, прикусив зубами темный сосок, лизнул его напряженный кончик горячим языком:
- Знаешь, я передумал насчет Хорма, это всегда можно провернуть, лучше найди мне Омута, он главный сутенер местного общества шлюх, и мне нужен так же, как и ты. Эти две ветви плохо контролируются властями, но я должен знать что происходит… - Мучина потянул голову фейри за волосы, приподнимая ее так, чтобы можно было заглянуть в фиолетовые глаза:
- Происходит в Моем городе! – Длинные пальцы скользнули на затылок Мирека, и печать отозвалась теплом, послушная руке Мастера, в то время как он с равнодушием и непреклонностью рабовладельца  целовал  пойманную пташку, довольно щуря алые глаза:
« Этой информации ему должно быть достаточно, пусть знает о планах, но не знает о собственной роли»
Горячая ладонь ставшая неожиданно шершавой, и скорее всего покрывшаяся чешуей болезненно сжалась на головке члена, мучительно медленно повторяя монотонные движения, до тех пор пока гладкий коготь не режущей кромкой скользнул по крайней плоти, дразня болезненным ощущением.

Неожиданно в приоткрытый рот фейри скользнули два пальца, дракон сощурил глаза, и как на рабовладельческом рынке заставил раба открыть рот как можно шире:
- И вправду говорили, что человек иногда слишком болтлив бывает, может мне стоит вырвать твой язык, фейри? – Ногти скользнули по самому кончику, едва не царапнув чувствительную кожу:
- Или будет у тебя язык подстать твоим словам, такой же раздвоенный, змеиный. – Недавно такая ласковая рука пропала, оставив в паху неприятную холодною пустоту взамен ласки.
Задумчиво посмотрев на когтистые пальцы, покрытые прозрачным блеском слюны пересмешника, Шакрам лукаво улыбнулся:
- Ты хочешь, чтобы я убрал когти, или будешь гордо молчать? – Пальцы скользнули по головке члена, оставив влажный след, который от прохладного ветерка, гуляющего в комнате, казался невыносимым ледяным кубиком. Но это было еще не самым неприятным ощущением, поскольку скользкие пальцы продвинулись дальше, по внутренней стороне бедра до сжатого кольца мышц. И на секунду остановились, поскольку дракон ждал ответа, а взгляд его был наигранно-вопросительным.

Дракон уже не улыбался, на лице его читалось легкое удивление и какая-то мизерная доля уважения:
- Каждый выбирает за себя, Тибальд. Не переступив через свою гордость, однажды ты просто сдохнешь, глупо и бесполезно. – Презрительно скривив губы, дракон медленно провел когтями по внутренней стороне бедра, вспарывая кожу фейри. Запах крови будоражил хищника, едва заснувшего внутри работорговца, и он не смог отказать себе в удовольствии наклонится к появившимся ранам и медленно, с удовольствием слизнуть выступившую кровь, что, впрочем, ее течение не остановило ничуть:
- Хвала современной медицине, ты встанешь на ноги даже если я их тебе оторву. – Сухо рассмеявшись, дракон впился зубами в кожу, едва давя в себе желание вырвать из «птички» приличный кусок. На поверхность стола скатились первые капли, тут же размазанные раздвинутыми ногами Пересмешника.
Не дожидаясь новых позывов животной натуры к кровопролитию, Шакрам собрал пальцами кровь решив использовать ее как смазку. Здраво рассудив, что разодранные изнутри мышцы не принесут ему ни какого удовольствия, дракон небрежно протолкнул один вовнутрь напряженного тела, наслаждаясь тем, что новое тело фейри было определенно «девственным», и уж точно никто не успел бы поиметь неугомонного контрабандиста за те часы что он провел в новой тушке.

- Ты совершенно прав, Тибальд, чтобы меня убить, тебе придется умереть самому. – Дракон не выказывал каких-либо признаков раздражения, а лишь монотонно и мерно, словно фейри был всего лишь резиновой куклой, растягивая и расслаблял мышцы будущего любовника, присоединив к первому пальцу еще один. Ситуация начинала его забавлять, Пересмешник реагировал так бурно и так страстно, что дракон искренне был благодарен богам за такой подарок: непокорный, язвительный, -  разве можно было не любить подобную реакцию. Теперь жертва определенно выбрала свою роль брыкающегося ягненка, доставляя тем самым моральное удовольствие рабовладельцу:
- Столько ненависти во взгляде, если бы я был эмпатом, фаэри, меня бы скрутило от обилия эмоций. – Склонив голову, мужчина провел длинным драконьим языком от корня до головки, медленно позволяя проникнуть в горячий рот. Козу едва царапнути острые зубы, однако, одного этого ощущения было достаточно, чтобы понять: неверное слово, и Тибальд окажется полным кастратом.

Как ни старался Мирек вести себя спокойно и равнодушно, тело за него говорило совсем иначе, если бы не вздрагивающая чужая плоть во рту, дракон бы рассмеялся этим тщетным попыткам. Неожиданно губы работорговца стали жестче, и теперь отделаться от ощущения, что член фейри находится во рту какой-то зубастой твари было просто невозможно, хотя, несомненно приятно. Шакрам позволил себе небольшую игру, намеренно позволяя Пересмешнику уходить в самую глотку, горячую как чертово жерло вулкана. Крайнюю плоть с каждым коротким выдохом казалось бы палили огнем, но обволакивающая влажность не давала сгореть.
Но дракон не был самоотверженным, чрезмерно внимательным любовником, чтобы доводить фейри до конца, потому отстранился, тыльной стороной ладони вытирая пасть. Пересмешник мог поблагодарить богов за то, что не видел как слегка вытянувшаяся морда, покрытая почерневшей человеческой коже, вновь морфируется в привычное лицо Шакрама.
- Есть повод задуматься, Тибальд, ведь я могу сдать тебя за непослушание тем, кто сильно интересуется политикой и шумными взрывами. – Ласково проведя когтистой лапой по щеке контрабандиста, мужчина лизнул болезненно выгнутую шею, и куснул раба за плечо в тот самый момент как головка чего члена нетерпеливо толкнулась в расслабленное кольцо мышц, медленно, но неотвратимо продвигаясь внутрь м разрушая любое возможное сопротивление. Окажись Тибальд более везучим, его новому телу попался бы менее массивный любовник, но Шакрам, от природы, или от прихоти матрицологов одаренный внушительными размерами, был явно не лучшим вариантом.

Дракон не ответил: спорить с глупым фейри ему было уже не интересно, тем более, что, закрыв глаза, можно было наслаждаться тесным контактом не вслушиваясь в смысл сумасшедшего бреда.
Каждое движение давалось с трудом, словно Шакрам проламывался в сопротивляющееся тело как горняки сквозь каменные стены, но, несомненно, это позабытое чувство было восхитительным. Тихо скрипнув зубами, мужчина до боли сжал когтями колени Пересмешника, впиваясь когтями в кожу, а на правой ноге просто прошивая икроножную мышцу вплоть до кости.
Чувство свободы действий в отношении жертвы, которое вызвал Мирек своим поведением, было сравни спущенному с цепи зверю, оголодавшему и злому. Приподняв бедра фейри над столом, так что его ноги вынужденно повисли в воздухе, удерживаемые лишь цепкими когтями Шакрама, дракон изменил угол вхождения, так, что теперь каждое движение массивного члена буквально нождачкой стирало изнутри кожу, упираясь гаммой ощущений в простату.
Весь облик озверевшего работорговца изменился, шея и позвоночник покрылись шипами, а кожа чешуей, которую физически ощущал голыми ногами Тибальд, а мошонка, в которую упирались после каждого уверенного толчка ягодицы фейри, словно стала тверже, прикрываясь удачной природной броней, тем самым изредка царапая слабую кожу контрабандиста.

При всем желании, Шакрам не смог бы издать более человечного звука чем тот, который произвела измененная глотка: нечто среднее между ворчанием и глухим рыком, отдаленно напоминающим человеческий злой смех.
- Даже если захочеш-ш-шь, ты не сбежишь, глупыш-ш-ш. – Слова давались твари с трудом, от заполнившего комнату запаха крови у дракона пасть наполнялась вязкой слюной и кружилась голова, лишая рациональности действия. Но инстинкты хранили хищника: схватив запястья фейри, работорговец больно вжал их в стол, отчего ноги раба тут же потеряли опору и дракон вынужден был втолкнуть себя по самый корень, так сильно, что взвыли напряженные нервы не только у фейри.
Нечеловеческая голова в темных прядях волоса медленно опустилась к плечу Пересмешника, жесткие драконьи губы щипнули шею, но на этой полуморде трудно было угадать насмешливую улыбку. Длинный тонкий язык скользнул по предплечью и шее Мирека и неожиданное безволие тела пропало, словно свершилось чудо и калека смог вновь ощущать как наливаются силой руки и ноги, только вот бежать было некуда: дракон навалился сверху, удерживая руки в замке и просто насаживая на член как бабочку на булавку.

Низко, утробно зарычав, дракон разжал лапы, выпуская занемевшие, лишенные нормального кровотока руки фейри на свободу, но вместе со слабым телом человекоподобного Пересмешника твари кончить не удалось. Глухо, зло выругавшись непонятным набором звуков, Шакрам вновь приподнял Тибальда за бедра, остервенело и яростно врываясь в него, стараясь как птицу вырвать из тела раба собственное наслаждение.
Когти скребанули по ягодицам, стараясь раздвинуть их как можно шире, член вбивал себе дорогу раздирая сжавшиеся от напряжения мышцы Мирека, но наконец словно перевалив за край горы, зверь молча запрокинул голову, весь выгибаясь в экстазе, до хруста изменившихся костей, до хриплого выдоха.
Плоть дракона дрогнула внутри, изливая семя в самое нутро контрабандиста, так что по желудку разлилось жидкое тепло, и он наконец отпустил ноги раба, тяжело опираясь руками о стол, и устало вжимаясь лбом плечо Пересмешника.
По телу работорговца прошла волной крупная дрожь и со странным скрежетом изменившиеся части тела спрятались куда-то под кожу, возвращая Шакраму привычный облик работорговца, с той лишь разницей, что мужчина казался усталым и не таким настороженно-злым как обычно.

Скрипнув зубами, Шакрам выдавил из себя едва заметную улыбку: к дракону возвращалось прежнее состояние язвительного высокомерия, и в глазах, еще секунду назад таких спокойных и уставших, вновь читалась насмешка:
«Слабак!»
Медленно выйдя из расслабленного тела, дракон резко оттолкнулся от стола, легко удерживая гордую осанку, даже несмотря на подкатившую блаженную усталость:
« В дом терпимости, на неделю. Заодно и узнаю как там Омут.»
- Вода на кухне, в ванну пойдешь после мена. Вещи в шкафу. – Ничего больше не добавив, хозяин Императума как-то слишком резко, развернулся спиной к разлегшемуся фейри. Неимоверным усилием, давя в себе любопытство и любовь к подобного рода эротическим сценам, мужчина пошел в ванну, на ходу завязывая шелковый пояс на брюках и мысленно осаживая себя: не хватало еще повторного возбуждения, ведь оно бы точно закончилось откушенной головой Пересмешника.

Остановившись в дверном проеме, мужчина как-то странно вздохнул, смотря на висящую в коридоре лампу. Блеклый свет из-за его спины падал на узорчатые лилии из белого матового стекла и зеленые листья, их обрамлявшие, удивительно зло смотрели на дракона:
« Весь в образе. Дохлый раб тебе не пригодится, Шакрам, раб должен быть живой, по возможности здоровый и сильный. Всего лишь проявление заботы хозяина о вещи, ты ведь не стал бы намеренно оставлять камин в сырости, чтобы когда-нибудь разжигая огонь провалиться в подвал.»
- Нет. Иди за мной. – Поджав губы, работорговец перевел задумчивый взгляд на Пересмешника:
« Интересно, он сможет подняться?»
Качнув головой, работорговец зашел на кухню и достав с верхней полки небольшой деревянный ящичек с резными ручками в виде шипящих кобр, направился в ванну, на ходу подхватывая из шкафа в коридоре несколько полотенец.

Дракон молчаливо и по-хозяйски уверенно выставлял на полочку над раковиной разные пузырьки, как-то странно близоруко щурясь и проверяя их на свет. Он перебрал почти с десяток, недовольно морщась и что-то шепча себе беззвучно под нос, но когда наконец нашел что-то нужное, резко развернулся к застывшему Пересмешнику:
- Забирайся в ванну, Мирек, и не заставляй меня ждать. – Неожиданно резко оказавшись рядом, Шакрам взял нерасторопного раба под локоть, сетуя что рядом нету Тьера или хотя бы Лукаса, чтобы сделать грязную работу за него самого:
« Это должно его успокоить, или, во всяком случае, убедить, что за покорность будет вознаграждение»
Заставив контрабандиста забраться в ванну, дракон так же спокойно надавил рабу на плечо, вынуждая сесть на холодное днище. Не давая времени на очередной ступор, мужчина повернул кран, теплая вода полилась на кафель и намочила лицо в секунду рассвирепевшего рабовладельца, но гнев прошел быстро, когда мужчина, уловив свое собственное отражение в зеркале, печально улыбнулся:
« Надо беречь нервы. Мне они еще пригодятся» 
Вода еще немного потеплела и полилась на фейри, накрывая его с головой.
Со странным смешанным чувством дракон присел на высокий бортик, смотря на бывшего Пересмешника:
« Забавно. Будь он поумнее, возможно я бы вырастил из него наследника.»
Шальная мысль настолько поразила дракона, что кран в руках дрогнул, вновь проливаясь на кафель и на бежевые, потемневшие от чужой крови брюки. Дракон закрыл глаза, медленно ведя теплой рукой по плечу раба:
«Не вовремя, как все не вовремя.»

Вода потекла бурным потоком, почти насилуя кожу, когда Шакрам подвесил душ на крючок в стене. Критически осмотрев раба, он выключил воду и небрежно протер Тибальда махровым полотенцем, ничуть не жалея фейри, и потому царапая раны даже мягкой тканью.
Проведя пальцам по одной из них, дракон довольно слизнул алые капли, смотря на Мирека странным плотоядным взглядом:
- Встань, фейри. – Схватив мужчину за локоть, дракон насильно поднял раба на ноги и стал с видом повара смазывать раны какой-то травяной мазью. Когда процедура была окончена, трансгрессору вручили флакон с зельем и вытащили из ванны:
- До утра остаешься здесь, мне не нужны лишние свидетели или твой хладный труп. – Скинув штаны на пол, работорговец забрался в ванну, с наслаждением открывая краны из которых полилась горячая, почти кипяток вода. Ванна заполнялаясь на глазах и уже через минуту золотистые масла, добавленные в воду, разлились тонкими ароматами лаванды и пачули:
- Через информаторий закажи уборку квартиры на завтрашний день. Адрес там зафиксирован, ключи есть.
Поморщившись, мужчина медленно опустился в воду, и на глазах кожа, погружаемая в кипяток, покрывалась крупной чешуей, похожей на крокодилью, так что только плечи и лицо остались «неприкрытыми». Шакрам довольно зажмурился.

Капли воды, так нахально брошенные Пересмешником в лицо работорговца медленно стекли по чешуе. Мужчина не обратил ни какого внимания на неразумное поведение фейри, решив списать это на шок после «нежного секса»:
« Определенно все они - глупые животные, и с должной долей терпения можно будет выдрессировать любого.»
Горячая вода сильно расслабляла дракона, и хотя надо было задумываться о планах на следующий день, он предпочел просто забыть обо всем, и даже не заметил, как задремал.
Тьма сменилась серым полотном утра, а потом и золотом начавшегося дня, когда Шакрам наконец открыл глаза, недоуменно взирая на стену перед собой. Вода была жутко холодной, и не окажись на его теле чешуи, он вполне мог бы  простудиться:
- Как неудачно. – Поднявшись и спешно растерев махровым полотенцем кожу, дракон прошел в комнату, с легким раздражением разглядывая распростертое тело фейри:
« Судя по всему, он не умер. Что же, это радует, но…»
- Мирек, зелье за ночь подлатало твои раны, так что поднимайся и иди работать. – Из шкафа на пол упало несколько вещей: дракон раздражался все больше. Но в откровенное бешенство его привело попавшееся под ногу кольцо с красным камнем. Глухо зарычав, мужчина поднял его, сжимая в кулаке и хотел было замахнуться и выкинуть в окно, но успокоил себя мыслью, что такая безделушка может пригодиться, потому бросил кольцо в открытую шкатулку с разными украшениями:
- И постарайся не разочаровывать меня сегодня.

- Мальчишка. – Дракон зажмурился, массируя пальцами виски, он был откровенно недоволен дерзостью Мирека, когда неожиданная, уже привычная проверка печатей заставила его удивленно выдохнуть:
- Лира? – Мужчина нахмурился и сжал пальцами дверцу шкафа, мысленно натягивая нить рабыни, выискивая ее положение. Эльфийка оказалась не так проста, если конечно это был не какой-то обман.
Спешно одев легкую синюю рубашку и брюки, работорговец стянул волосы в хвост, так что скрылись остроконечные уши. Уже в коридоре Шакрам обулся и, прихватив кошелек с монетами, как и портативный информаторий, вышел на улицу, озадаченно проверяя направление:
- Не иначе как выкрали!

Зеркало. » Бар.