Когда Ашока положил исцарапанные ударами палки на место, его противник уже разминался. Краем глаза, пока шел к оружейным полкам, он следил за тем, как Анжи расстегивает и снимает рубашку, под которой скрывается непривычно гладкое для мужчины тело - обычно такое бывает у толстяков, когда слой жира сглаживает все углы и выступы. Но, несмотря на некоторую полноту, его противник толстяком не был, да и мыщцы у него были будь здоров: когда он начал комплекс растяжек, под кажущейся спокойной и безобидной кожей буграми заходили мышцы.
"Борец, чтоб мне на месте сдохнуть, если он не борец... Наверное панкратион, самбо или чего похуже... Такой и сам из захвата вывернется и тебя в бараний рог скрутит. Что же за животное? Какая-то тягучая ...необратимость что ли? Ладно, поглядим."
Больше всего Ашока не любил поединков с невысокими коренастыми борцами - ухватить их не за что, а бить таких - себе дороже, руки-ноги об него только переломаешь.
Сам Ветер разминаться дополнительно не стал: подвижный поединок с Густавом достаточно разогрел его. Потому он просто напросто снял куртку и сапоги, выйдя на татами в одних штанах.
Анжи сразу же пошел на сближение, прикрыв корпус руками. "Точно борец". Ватар для порядку - проверить защиту - встретил противника парой ударов, стрельнув ногой в колено и бок, но вынужден был отскочить, потеряв равновесие - защита была настолько хороша, что леопард сам чуть не попался на захват.
Оборотни сошлись, их руки начали безостановочное движение, пытаясь провести захват, нарушить равновесие противника или пробиться сквозь защиту и нанести удар. Казалось бы они просто "мажут" друг друга расслабленными кистями, но на самом деле шла жесткая борьба, в единстве расслабленности и силы, результатом которой мог бы стать эффективный прием. Достаточно быстро Ашока понял, что с этим оборотнем ему не справится - разве что поможет какое-то чудо, потому даже не стал особо сильно заморачиваться на атаки - самому бы уцелеть. Приходилось защищаться, время от времени отступая и выскальзывая в последний момент из захватов - все-таки Раиссан предпочитал бой с оружием.
Вот Анжи поднырнул под противника и, придерживая левой рукой плечо Ашоки, правой схватил того за пояс и вздернул в воздух. Леопард зашипел и неимоверным усилием смог ухватиться за голову борца и изменить траекторию движения, что позволило ему смягчить падение на пол и даже не упасть, так что ущерб ограничился лишь скользящий пинком в догонку от Анжи.
Раиссан снова выставил перед собой руки, но от барной стойки донеслось:
- Достаточно!

Ашока проводил взглядом Анжи, поклонившись в ответ, а потом переключил свое внимание на Махаона.
Слушая слова Опиума, Раиссан замер почти по стойке смирно - и откуда он набрался таких привычек? - и попутно нормализовал дыхание. Его обнаженная грудь размеренно вздымалась, перегоняя воздух в легкие, воздух чуть свистел через приоткрытые губы - оборотень не мог себе позволить расслабиться и надышаться в волю - это неизбежно отвлекло бы его от дела.
- Вопросы есть. Что понимается под понятием общественность? Любой свидетель, количество свидетелей больше одного, либо какие-то определенные лица или группы лиц, перед которыми нельзя "светиться"? - Махаон заметил, что левый сосок Ветра, мерцающий в ореале золотистых волос, проткнут - видимо там когда-то была серебрянная сережка - иначе ранка быстро заросла бы. - Велика ли вероятность того, что она может находиться под чьей-то защитой? Передать ли ей какую-либо информацию (может быть она предпочтет идти сама) или просто похитить ее? Парня, с которым она сбежала - убить, покалечить, избить или не трогать?
Явно было, что подобное задание для Ашоки не первое - видать поработал в свое время "охотником за головами".

Оборотень кивнул.
- Тогда последние два вопроса: как добираться до места и сколько денег на непревиденные нужды.
Он украдкой принюхался к себе и решил, что душ может и подождать.
- И я готов отправляться.

Ветер принял вещи и помотал головой:
- Нет, все понятно, пожеланий нет. Сейчас же отправляюсь в отель "Альбион".
Ашока начал спешно собирать свои вещи, распихивая по карманам куртки всяческие мелочи. Подхватив катану и рюкзак он молча отсалютовал Махаону и вышел вон.

>> Официальный Город Дерин. » Отель "Альбион" - Трансгрессионная служба.

---> Деринхолл. » Жилой корпус --- комната Валентина МакКеллера

Парень находился в весьма мрачном расположении духа. Он брёл по тротуару вдоль какого-то нескончаемого забора и пинал перед собой пустую жестяную банку. Её недавнее содержимое – какой-то убойный коктейль, как уверяли – приятно согревало изнутри и путало мысли.
Тихо здесь было и пустынно. За долгое время едва ли пара машин мимо промчалась. Тёмное небо скрывали тучи, сквозь их рваные края поглядывал обгрызенный край луны. Было тепло, но неуютно, поэтому парень то и дело недовольно ёжился, отправляя гремящую банку в полёт. Звук казался странно громким и разбивал мерный рокот большого города, которым неизменно была наполнена здешняя тишина. Фонари заливали мостовую искусственно-рыжим светом, но стоило только юноше поравняться с очередным фонарным столбом, как слышался жалобный звон и огонёк за разбитым стеклом тух. Валентин снова убирал руку в карман – заклинание требовало жеста – и не спеша продолжал свой путь.
Свернув где-то, он вскоре оказался на более оживлённой улице, и увлекательное занятие убийце фонарей пришлось прекратить. Развлекаться было больше нечем – помятая банка упокоилась далеко позади в придорожных кустах.
Только подняв взгляд от земли и начав глядеть по сторонам, он заметил обилие вызывающе одетых существ разного пола и видовой принадлежности и просто подозрительных личностей, сбившихся в небольшие группки у перекрёстка, на тротуаре возле какого-то заведения, под фонарём, мимо которого прошёл Валентин... Кажется, его хотели окликнуть, предложить что-нибудь очень заманчивое, например, мягкое тело, готовое на всё. Но он с такой злобой глянул на потянувшуюся было вперёд красотку, что та тут же захлопнула свой прелестный ротик – как бы язык не прикусила.
Принесло же его на эту улицу... Он оглянулся на сияющий огнями где-то вдалеке край Японского сада и специально пошёл в противоположную от него сторону – не хватало ещё до дома Люси ненароком добраться. Юноша печально вздохнул и поднял глаза на выглядывающий из прорехи в тучах месяц, роняющий на дорогу свой неестественно-бледный свет.
Тем временем, ноги сами принесли Валентина к дверям какого-то ночного клуба. Не всё ли равно, где заливать свою горечь? Он сунул плату за вход охраннику, заступившему было дорогу, и проскользнул мимо него внутрь.
В зале было людно и пахло похотью. Глянув поверх голов на сцену, где проходило какое-то действо, юноша тут же отвёл глаза, невольно покрываясь румянцем. Едва не натолкнувшись на подвешенную на толстых цепях клетку, в которой извивалось существо непонятного пола, затянутое в кожу, он пробрался к барной стойке и уселся на высокий стул. Заказал "чего-нибудь покрепче". Бармен поглядел на парня как-то странно, но подвинул стакан. Взгляд был понятен: посетитель-то совсем мальчишка, что делает в подобном месте? Опрокинув в себя содержимое одним махом – даже слёзы на глаза набежали – Валентин снова посмотрел на сцену, почему-то украдкой.

В ушах шумело, музыка, голоса разговаривающих где-то рядом сливались в один монотонный рокот, то накатывающий приливными волнами, то отступающий почти на грань восприятия. Бармен с неодобрением посмотрел на мальчишку, и выполнил очередную просьбу повторить, плеснув выпивки на дно стакана. Валентин задумчиво покачал стеклянный сосуд в руке, гоняя янтарную жидкость по кругу, не торопясь пить. На миг она вспыхнула кроваво-красным, поймав в себя блуждающий луч освещения.
Юноша вздрогнул, против воли по телу от низа живота будто ток прошёл... Подобное случалось всё чаще, хоть Валентин и приказал себе никогда больше не вспоминать и даже не думать об этом. Выходило плохо – обстановка не способствовала. Он подпёр кулаком отчего-то пылающую щёку и сделал маленький глоток.
Краем глаза он заметил рядом движение – кто-то устроился за стойкой по соседству.  Юноша бросил туда короткий взгляд – девушка, да довольно мрачного вида – и потерял к ней интерес. Он опёрся о столешницу локтями по бокам от стакана и принялся его гипнотизировать. Как назло, алкоголь не давал желаемого результата, стало даже хуже – теперь больная голова  вообще вышла из-под контроля своего хозяина.
Появилось стойкое ощущение взгляда – точнее, оно уже давно сверлило висок, но замечено было только теперь. Валентин схватил стакан и залпом допил спиртное, стукнул его о стойку, оборачиваясь к сидящей рядом девушке.
Взгляд цвета и настроения грозовых туч впился в незнакомку. Красивое гладкое лицо, упрямая линия губ, интерес в... одном глазу – второй скрыт чёрной повязкой. Молода, но явно старше самого Валентина. Юноше понравился её вид, он даже забыл, что хотел объяснить невоспитанной, что пялиться вот так неприлично. Теперь сам залюбовался – правда, взгляд нисколько не изменился, оставаясь таким же тяжёлым. Залюбовался, но лишь до того момента, как она шевельнулась. Валентин чуть наклонил голову – при желании девушка могла считать это приветствием – и нервно улыбнулся уголком губ. Что-то хищное в ней было, и это тоже разжигало некоторый интерес.

Рывок – и его запястье сжимают прохладные крепкие пальцы. Настойчивая хватка, но не слишком жёсткая – женщина всё-таки... Интересно-интересно, повторил кто-то в мозгу у Валентина. Он даже не заметил движения – было ли виной тому количество выпитого или же не всё так чисто с этой девушкой? Чем больше он наблюдал за ней, тем отчётливее становилась догадка.
Он исподлобья глянул на незнакомку, когда она наклонилась ближе. Бледные губы юноши искривились в подобии ухмылки, он перехватил её руку, с нажимом освобождая себя от цепких пальцев – парень отнюдь не был таким нежным и беспомощным, каким частенько казался.
Но что за холодный голос, почти повелевающий тон?.. Юноша чуть отклонился назад, как будто желая уйти от столь близкого контакта с вампиром, опёрся рукой о край сидения позади себя.
- Валентин, - произнёс он, как ни в чём не бывало. – А сама ты кто такая?
По-хорошему, следовало отделаться от неё, как только он заметил, что в ближайшем будущем есть перспектива стать ужином кровососа. Но вместо этого парень просто разглядывал девушку – не так часто приходилось ему сталкиваться с вампирами. На крайний случай, всегда можно подраться и убить её.
Он моргнул. Немного клонило в сон.

---» Дом Змеелова.

Густой, сине-белый в полумраке дымок вился от сигареты в застывших, словно приклеившихся к столешнице пальцах. Ну, кто бы мог подумать! Юная – а хотел ли он с этим спорить, глядя на молодую красивую женщину? – вампиресса привлекла внимание белокурого совратителя. Или же наоборот? Узнать это ему не удалось по той причине, что когда мужчина появился в клубе, незнакомка и Валентин уже беседовали друг с другом, сидя за барной стойкой. Причём были так увлечены, что ему удалось добраться до ниши, специально для него оставленной, и уже выпить пару бокалов вина.
- И за каким дьяволом, скажи на милость, ты здесь? – тихо спросил сам себя Змеелов. Поднёс сигарету к губам и затянулся, опуская лучезарный холодный взгляд. В тени, под слабо горящим настенным светильником, его размытое отражение в полированной столешнице тёмного дерева казалось призрачным. Не из этого времени, не из этого мира. Де-жавю. Неожиданный поворот, да? Что же теперь делать? Он решил подождать.
- Что? Что-то не так, господин Моностоун? – встревожено, но с жёсткой едва заметной улыбкой на губах Матушка обернулась к нему, перестав следить за происходящим на сцене. – Всё прошло замечательно, не беспокойтесь, - кошка открыто улыбнулась, продемонстрировав кончики белых клыков, что придало ей вопреки логике ещё большего очарования, и кивком головы приказала сидящей рядом с пастухом девушке в кожаном костюме с бутафорскими цепями, крепящимися прямо к телу, наполнить его бокал вином.
Люси и бровью не повёл, углубившись в свои мысли.

Отредактировано Змеелов (2007-03-06 05:33:15)

- Аа... – протянул юноша, глядя на вампира и беспечно болтая ногой. – Ева... приятно познакомиться.
А ведь она с большой неохотой назвала своё имя. Да и настоящее ли оно было, или только что выдумала? Не важно...
Юноша подтолкнул пустой стакан в сторону бармена. Тот всё понял без слов, и сосуд вернулся уже наполненным. Валентин поднял его и с бесконечно сосредоточенным видом сделал глоток. И подавился, услышав, что эта девчонка там болтает... Он как-то упустил из виду, что "девчонка" может быть старше его на многие поколения. Но, пока Валентин пытался справиться с дыханием, гнев улёгся так же резко, как и возник. Поэтому он просто опустил стакан и облизнулся:
- А я неприличный мальчик... – он понизил голос, будто признавался в каком-то страшном секрете. – И просто обожаю подобные места.
Он вольготно развалился на стуле и красноречиво бросил взгляд на сцену, а когда снова посмотрел на Еву, оказалось, что она его уже не слушает. Вампиресса оглядывала зал – наверное, кого-то искала. Ведь не все же приходят сюда заливать свою тоску, а кое-кто даже свидания назначает... Валентин помотал головой и ухватился за край столешницы, чтобы не свалиться на пол. Оказывается, он всё-таки был пьян... Да нет, не похоже, чтобы эта девушка ждала счастливого воссоединения со своим парнем. Скорее всего, она здесь по своим неизвестным вампирским делам.
Юноша махнул Еве на прощание, снова присасываясь к стакану. Он не придал большого значения словам о следующей встрече – хотя, это было бы интересно. Он даже не повернулся, чтобы проводить уходящую девушку взглядом, просто почувствовал, что остался один. Тогда он устало опустил голову на сложенные руки. Хотелось спать, но снова возвращаться в академию, откуда только сбежал, желания не было.

Девушка проводила долгим взглядом недавних собеседниц незнакомца. Стремительность, с которой она пробиралась сквозь толпу, снова сменилась ленивой отрешенностью. Ева села напротив мужчины, так как уже поняла, что от него приглашения присесть не будет. Она не спешила начать разговор – казалось, что сейчас для нее намного важнее было домучить выкуренную на половину сигарету. Но стоило окурку коснуться дна пепельницы, как вампиресса тихо заговорила:
-Да, очень милое место, ты прав, - ее голос звучал спокойно, по нему нельзя было определить, отвечает ли она незнакомцу в той же ироничной манере, или говорит серьезно. – Не займешь много времени? Возможно, я была бы даже рада, если бы ты занял много времени. А то у меня в запасе может оказаться еще лет семьсот-восемьсот, а при самом плохом раскладе и вся тысяча.
Ева неотрывно смотрела на мужчину, изучая в нем буквально все: как он одет, как он двигается, как меняется выражение его глаз. От ее внимания не ускользнуло и то, что незнакомец посмотрел в ту сторону, где она оставила подвыпившего юношу. Интересно, кто он ему? Молодой любовник? Или мальчик просто понравился этому человеку, и теперь последний строит планы на ближайшие часы?
В тонких белых пальцах Евы уже была зажата новая, пока еще не прикуренная сигарета. 
-Ты хотел что-то спросить, верно? – меланхолично поинтересовалась она.
Именно сейчас на нее почему-то напало странное состояние: было болезненно грустно, а причину или причины своей грусти она объяснить не могла. Сейчас он выяснит то, что хотел, и Ева сможет направиться обратно в Берлин, домой. Что же не так? Снова пробираться вперед, к своей цели, поставленной в тот день, когда она осталась одна, снова небольшая квартира и два последних верных существа рядом. Мир такой тесный, с ледяными стенами, от прикосновения к которым остаются на коже ожоги. Девушка поймала себя на мысли, что смотрит теперь не в глаза незнакомцу, а куда-то мимо него, и ей оставалось только надеяться на то, что он не заметил ее задумчивости или что он, хотя бы, не задаст лишних вопросов – она все равно не знает, что на них ответить.

Отредактировано Ева фон Махт (2007-03-07 01:15:07)