АльбионXXI |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » АльбионXXI » Трущобы. Улица Ирисов. » Дом Змеелова.
Месседж от Принца Людвига Змеелову.
Скорее всего в течении часа-двух мы появимся. Не хочу устраивать дефиле по улицам, так устрой нам временный настроенный допуск на трансгрессию? Настраивай на меня, я сам сделаю встроенные модули в свою настройку.
[ формула для расчета допуска ]
Заранее благодарю.
"Удивительно, как долго тянется время..." - подумал маг, мельком глянув на часы, лежащие справа от белого распахнутого чемоданчика. Рядом с браслетом на подставке стоял высокий стеклянный стакан с водой и кубиками льда. С момента пробуждения Люси то и дело охватывала необъяснимая жажда. Она то утихала, то разгоралась вновь без видимых причин, иссушая горло до боли. Может быть, это из-за тепла, солнца? В самом деле, ариец отвык от всего этого за три года неутомимых исследований на северных островах...
Перед мысленным взором, перебивая мысли, вспыхнул текст послания от Луи. Вникнув в его суть, маг отдал распоряжения Призраку внести дополнения в реестр разрешённых магических операций в пределах дома. После чего вновь взялся за штудирование трансгрессионных формул, выкопанных из памяти информатория. Пока можно было лишь рассчитывать, вспоминать, перепроверять уже известные пути, не надеясь в ближайшем будущем трансгрессироваться так далеко, как хотелось бы. Например, в Россию или Казахстан.
Отредактировано Змеелов (2007-02-23 00:23:37)
Очередное вторжение в учебный процесс. Впрочем, от этих формул итак уже рябит в глазах и сводит скулы. Призрак вызвал соединение автоматически.
- Слушаю, Луи.
-Возник нюанс, нелишний к учтению. Нужен на подстраховку солнечный прямой свет, как понимаю, блокировать менталику пациента. Сможешь? Хотя я все равно его сам усыплю, но не думаю, что лишняя страховка бывает лишней, - спокойный ровный голос. Все таки в интересах обоих магов было нулевое количество непредвиденностей и эксцессов.
Моностоун прикинул, какая комната может подойти. Там, где находился он, света определённо не хватало. Сонная тёплая одурь и покалывание в висках схлынули, как только в голосе Принца Людвига послышалось ровное спокойствие.
- Без проблем, - с улыбкой ответил Люси, вернув внимание беззвучной заставке, включившейся во время разговора. - Как скоро вас ждать, Луи?..
Возникло такое ощущение, как будто на шее затягивают петлю. Маг прочистил горло, бросив тоскливый взгляд на пустой стакан. Может быть, до того, как появится лорд с гостями, будет время принять холодный душ. "Я им там наколдую... - рассеянная мысль, - тысячу лет не болел..."
-Будем минут через 10, плюс-минус 5 минут.
До встречи.
На сем сеанс связи был закончен.
Моностоун отключился. В комнату со стуком вошла хранительница дома, сообщив, что на пороге ждёт гость.
- Всего один? – уточнил ариец, удивлённо вскинув брови.
- Да, - ответила женщина, - Ваш вчерашний гость, Люси-сан. Тот самый, которого Вы велели не пускать. Он пришёл.
Маг, уже прибиравшийся на столе и закрывавший информаторий, замер, поднимая тяжёлый холодный взгляд на Кой-сан. Такой ледяной, что старушка не просто удивилась – чем она могла такое заслужить? На душе стало липко и зябко от такого взгляда.
- Избавься от него… прошу тебя… - едва ли не с ненавистью прошипел Змеелов, являя свою истинную суть на какую-то долю секунды. Кто бы сейчас мог поверить, что эти слова вызваны хлынувшей из сердца нежностью, овладевающей телом до мелкой дрожи. Голова закружилась. То ли от температуры, то ли от мыслей о Валентине.
- Ко мне сейчас должны прийти, мальчишка не должен видеть гостей… Подожди, ладно… чёрррт… Призрак!
Голограмма нарисовалась по первому зову.
- Пацана на входе не впускать, перегородки зацементировать намертво, чтобы никакая магия от него не пролезла. Лишних ушей только не хватало… - последнее пробормотал себе под нос, потом снова воззвал к хранительнице. - Кой-сан… что угодно, но пусть он уйдёт. И принеси, пожалуйста, воды.
Змеелов перешёл в угловое помещение на первом этаже и переставил перегородки так, что целые пласты солнечного света ослепительно залили полкомнаты, постепенно нагревая соломенные маты и напольные подушки. Воздух стал насыщаться запахом сухих трав. Ещё было не достаточно жарко, чтобы во время работы это могло помешать, но свет определённо рассеивал внимание. Кой-сан вернулась с подносом. Вода и какие-то зелья. Замешательство промелькнуло во взгляде Люси, но женщина поспешила объяснить, что так будет лучше. Видимо, она уловила болезненную лихорадочность и этим объяснила резкость тона. Кивнув в знак благодарности, Моностоун без споров выпил предложенное, и старушка тут же ушла, так что он даже не успел извиниться. «Ладно, ничего, я потом…» - подумал Люси, чувствуя благоприятное действие выпитого. Свет стал не таким резким, соломенные маты под ногами обрели достаточную мягкость и тепло, не доставляющие дискомфорта, а самое главное – мысли в голове успокоились, исчезла тревога, подозрение в том, что произошло что-то важное, несомненно, но упущенное вниманием арийца. Исчезла изнуряющая жажда.
Все трое трансгрессировались сразу в комнате, приготовленной Люси для операции.
Змеелову Принц приветсвенно кивнул.
-Прошу, знакомьтесь. Арлесс фон Моро, Люси Моностоун. И неизвестный вампир, которого, думаю, княжич нам тоже представит,- Принц отошел чуть в сторону, скрестив руки на груди. -Люси, вампиру я дал зелье, он пролежит в спячке, максимум 12 часов. Так что тут проблем быть не должно.
О таких деталях дела Луи считал нужным предупреждать.
-Я так понимаю, чай у нас максимум параллельно обсуждению дела, но не до, - скучающее выражение лица, для Змеелова просто привычное, для Арлесса уж как тот сам решит. Принц некорое время же созерцал свой маникюр.
» Трущобы. Улица Ирисов. » Японский сад на побережье.
Арлесс бегло и цепко осмотрел помещение, где оказался и остановил приветливо-непроницаемый взгляд на Люси Моностоуне. Он не был похож ни на одного из знакоым ему людей, занимающихся практической матрицологией. Он выглядел слишком… психически здоровым для этого человеком. Но внешность зачастую обманчива, как и психика, посему Арлесс этому наблюдениб значения не придал. Княжич был сдержан , отстранённо вежлив и устал и таковым себя в принципе и чувствовал.
- Добрый день. Признателен вам за то, что нашли время. - поприветствовал Арлесс матрицолога, и опустив на пол между собой и Моностоуном вампира, снял с него невидимость.
Пересказывать проблему карпатец не счёл нужным – специалист сам спросит что ему останется непонятным и сам поймёт, почему залогом молчание является репутация княжича.
» Трущобы. Улица Ирисов. » Японский сад на побережье.
Велимир в диалоге отсутствовал. Он был где-то в беззвездной черноте, слабо осознавая даже сам себя. В какой-то степени это было для него спасением.
ООС: до пробуждения посты пропускаю.
Он лишь покачал головой, глядя на старушку глазами ребёнка, только что узнавшего, что чуда не бывает. Он развернулся и ушёл. Что-то оборвалось и больше не билось, не горело, не...
Ты искал ответ? Да? Да?! Получи.
Всё.
---> АльбионXXI » Мировое пространство. » Улица Алмазов. Антверпен.
Люси услышал шум за спиной и отвернулся от раздвинутых во внутренний двор перегородок, останавливая взгляд на прибывшей компании. Принц Людвиг, в чём-то старомодно-элегантном, с небрежно забранными чёрной лентой волосами, после приветствия представил своего спутника и мага друг другу. Моностоун добродушно улыбнулся.
- Добрый, - ответ и задумчивый цепкий взгляд были адресованы молодому вежливому карпатцу в тот момент, когда он занялся расколдовыванием невидимости самого объекта. Вампира, как сказал Луи. У юноши оказалась не броская, но запоминающаяся внешность. Коротко остриженные волосы, правильный овал лица, чуть капризная линия крепко сжатых губ и глаза светлого цвета, кажется, голубые или серые – в ярком свете прямо упавших на гостя лучей трудно определить. Ростом невысок, но изящен и спокоен. Маг обратил внимание на спящего. Эти двое во многом казались похожи. Одинаково траурный цвет одежды, тёмные волосы, бледная до молочной прозрачности кожа.
- Спасибо, Луи, это очень предусмотрительно с твоей стороны, - благодарно кивнув, Моностоун подошёл к вампиру и замер над ним в молчаливом созерцании, длившемся около десяти минут.
- Очень хорошо… - тихо произнёс и вновь замолчал на некоторое время, нисколько не заботясь тем, что об этом могли подумать присутствующие. Если там не за что браться, работа ему не под силу или по каким другим причинам маг откажется, лучше сказать об этом сразу, без прелюдий. Но увиденное заинтересовало его.
Неожиданно Люси усмехнулся. Потом нахмурился. Потом поднял брови домиком и с недоумением глянул на карпатца, после чего на Луи. В его глазах читалось: «Вы это видели?» Физическая и ментальная матрицы объекта противоречили одна другой. Первая сообщала о том, что перед магом вампир, которому не меньше года (дальше Змеелов не копал), вторая же содержала сведения о том, что молодой человек, то есть фаэри, стал вампиром сутки или двое назад! Как это понимать? Следы воздействия Печати, о которой упомянул Луи, проявились уже на поверхностном уровне, причём довольно ярко.
- Занятно, - Моностоун сделал паузу, после чего продолжил, обращаясь к карпатцу. - Не могли бы вы уточнить, как давно он стал вампиром? Когда была наложена Печать? Дело не безнадёжное, но есть некоторые сложности, - Люси обернулся к лорду. – И думаю, без помощи Принца Людвига мне не обойтись.
- Вам виднее, как вам будет удобнее. - произнёс он в ответ.
Того что понадобится помощь принца Людвига Арлесс ожидал, поэтому спорить не стал, хотя это было и очень нежелательно. В конце концов графиня имеет право знать какую услугу она оказала и опасаться того что через неё о подробностях узнают в карпатии было бы неразумно.
- Вампиром, физеологически, он стал сутки назад. Те обстоятельства при которых это произошло, вполне могли на матрице отразиться несколько спутанно или неестественно. - спокойно ответил Арлесс, - печать была наложена неделю назад.
Велимира было непривычно видеть мёртвым. Сон вампира внешне ничем не отличался от этого состояния. Арлесс, ожидая окончания осмотра и не мешая матрицологу с каким-то научно-холодным интересом рассматривал вампира. Мысль о том, как Велимир был напуган, когда по-своему понял произошедшее, злорадно грела душу.
Что Моностоун увидит зеркальную связь, Арлесс не сомневался. Это было не очень приятно, но благо избавляло от необходимости об этом говорить.
Сняв плащ, Луи тоже вгляделсяв матрицу вампира. То, что так удивило Змеелова он увидел чуть позже, но все равно было, мягко говоря, нетипично.
При словах о том, когда тот стал вампиром и видя уже полноценного мастера - скептически скривил губы.
-Дожили, кровососы размножаются почкованием и скоро заполонят мир, - никому конкретно сия фраза обращена не была, к тому же отдавала сарказмом. Принц, глядя на матрицу пациента, закурил сигариллу. - Это все подробности которые вы можете сообщить?
Все таки было неясно, действительно ли княжич не знал что сказать в дополнение, либо же увиливал. Впрочем Принц переглянулся с Люси. Двум матрицологам и так было ясно, кто тут профи, а кто стажер, так что ясно дело, ключевой осмотр был за Змееловом. Хотя пока что вроде все и понятно было.
Хотя наблюдать свежее слияние двуслойной матрицы в однослойную было внове и крайне занимательно. К тому же чтобы уж сразу вамп стал Мастером. Было во всей этой мешанине что-то странное и алогичное, но видимо и Люси тут понимал не больше Людвиговского.
- Что ж, кое-что уже понятно, - маг выслушал карпатца и ободряюще улыбнулся. В золотисто-зелёных глазах вспыхнул интерес. "Луи, где ты такие экземпляры достаёшь? У меня создаётся ощущение, что я опять тебе должен. Или мне изменяет память, или за всю свою долгую практику я действительно не наблюдал ничего близкого к этому..." Моностоун решил прямо предупредить князя о последнем.
- Господин Моро, те обстоятельства, о которых Вы только что упомянули, могут осложнить работу. Мне доводилось раньше снимать Печати похожего свойства, но в данном случае я не могу гарантировать положительный результат на сто процентов. С подобным мне сталкиваться ещё не приходилось. Если Вы согласны на такие условия, то я попробую снять Печать без ущерба Вашему... знакомому.
"И Вам в том числе," - уже про себя добавил Моностоун. Заметив некоторую прохладность отношений между меланхоличным князем и эксцентричным принцем, он удивился, пытаясь представить, как они вообще могли встретиться. Оба вели себя так, как будто делали друг другу учтивое одолжение, словно не по своей воле имели счастье познакомиться. Неодобрительная фраза о вампирах позабавила Люси, но внешне он не высказал ничего, оставаясь радушно-спокойным, как буддийский монах.
Арлесс сам не понял, почему его кольнула неприятно интонация в общем то вполне справедливо фразы Людвига.
- Да, это все. – коротко ответил он на его вопрос, давая понять, что часть информации останется неразглашённой.
Княжич присел на колено рядом с вампиром и бросив на него задумчивый взгляд, поднял бледно голубые глаза к как обычно суженными зрачками на Моностоуна. Выражения во взгляде по сути не было.
- Я понимаю степень риска, господин Моностоун.
Глаза у матрицолога оказались странного цвета, чего Арлесс раньше не заметил. Светлые и прозрачные, очень не вяжущиеся с остальным обликом и впечатлением им производимым. В этот же момент Арлесс подумал о смерти. Она почему то показалась ему прохладной и вечерней. Очень тоскливой и аппатичной. Рисковать жизнью легко в движении, но в ожидании это весьма и весьма тяжко.
- Я согласен. Что потребуется, в свою очередь, от меня?
То что Люси в своей увлеченности экземпляром забыл о банальном вопросе оплаты Принца не удивило ни капли. Но это он оставил Змеелову, так как сам работал не то чтобы за энтузиазм, но за опыт и информацию.
На фразу Арлесса не подал как либо виду, что слышал, просто ввиду таковой своей манеры. Уж книяжич сам наверное поймет что Луи не глухой.
Все были со всем согласны, все были готовы заняться операцией.
Принц пока безмолвствовал, докуривая с флегматичным выражением на лице, предоставляя вести разговор Люси.
Моностоун отодвинулся на шаг, поскольку стоял чуть не вплотную к спящему вампиру.
- В таком случае, не вижу причин откладывать и далее. Об оплате мне бы также не хотелось говорить заранее ввиду неопределённости результата, - смягчённые тоном, но по сути своей жестокие слова, когда речь идёт о том, с кем ты связан более, чем кровными узами. Моностоун не собирался зря обнадёживать молодого карпатца. Когда ждёшь худшего, положительный итог может показаться не меньше, чем подарком судьбы, если же произойдёт обратное - князь будет морально готов к этому.
- Вы можете остаться в комнате, только при условии, что не будете вмешиваться ни при каких обстоятельствах. Можете пройтись по саду или, если хотите, подождите в комнате для гостей. На операцию уйдёт... три-четыре часа, возможно, и больше при возникновении сложностей.
Арлесс кивнул, соглашаясь.
- Я, если вы не возражаете, останусь здесь. Я закроюсь и не буду вмешиваться ни коим образом.
Княжич встал и, не глядя больше на вампира, отошёл к перилам отгораживающим выход в сад. Можно ли было сказать, что действия Зеркала это всего лишь продолжение действия вампира? Если да, то Тень был спокоен, если же нет... предсказания лепреконов сбываются часто... Ушастый сказал Велимиру, что освободиться тот сможет только сам.
Спрашивать Моностоуна как он оценивает возможность неудачи было глупо, если бы у того сложилась чёткая оценка, он бы сказал. Оставалось.. молиться Вечным.
- Я закурю, вы не возражаете? - спросил Арлесс с мягкой светской улыбкой, глядя открыто в глаза, спокойный и расслабленный с виду как сытый удав.
Для Зеркала вампира, над самой сутью которого сейчас будет действо, приравниваемое почти к эксперименту, Арлесс держался хорошо. Правда разумеется сие ему не было озвучено.
Принц затушил сигариллу, безучастно разглядывая свой маникюр, будто больше ничего его в этом мире сейчас не интересовало. На деле просто ждал операции, беседовать о чем-либо ему было лениво да и не о чем. Сама операция представлялась куда более захватывающей и любопытной перспективой.
Маг покачал головой.
- Нет, - почему-то вздохнул немного устало. Выпитое вчера лекарство против аллергии на табачный дым ещё действовало, и действие должно было продлиться, как минимум, до сегодняшнего вечера.
Моностоун опустился на соломенный мат, по-турецки скрестив ноги и оперевшись рукой на бедро. В задумчивости он ещё раз окинул взглядом вампира с головы до ног, такого спокойного, почти неживого, бледного и безмолвного. Очень уж было любопытно, каково ощущать себя вампиром, оказавшим столь безграничное доверие какому-то мальчишке, пусть даже красивому и, наверно, умному, но всё-таки чуть ли не ребёнку. Да, взглянув на него повнимательней, Люси убедился, что князь выглядит моложе своих лет, но разница была не столь значительна. Оба они были молоды. И, по мнению арийца, безрассудно слепы, раз позволили себе установить подобную связь. Он признавался себе в том, что ни при каких обстоятельствах, никогда не решился бы на подобный поступок. Было ли это трусостью или прагматичностью, трудно сказать. Возможно, за две с половиной тысячи лет просто не выпал случай встретить человека, которому можно было бы отдать все свои сокровенные помыслы и чувства.
- Призрак.
Едва различимая в солнечном свете голограмма появилась по правую руку от мага. Уже известные Принцу Людвигу распоряжения высыпались на голову Призрака, он кивнул и растаял. Слабый, но ощутимый ветерок, задувавший из внутреннего дворика в комнату, постепенно стал стихать, так же, как и перезвон металлический пластин, и шуршание ветвей, и отдалённые неясные крики птиц. Стало совсем тихо, входные перегородки оцепила тяжесть магической защиты. Глухо, как под землёй.
- Луи, - вязкий голос без интонаций, отдающий эхом, как из колодца, - взгляни на это, знакомая картина?
Семь дней – это большая удача для объекта. От этого момента в недавнее прошлое, между днём сегодняшним и наложением Печати, тянутся нити ментальных связей, устойчивых эмоциональных реакций, завязанных и оборванных в местах непосредственного воздействия блокатора. Такую Печать ещё именовали "рабской" за невозможность совершения определённых действий. Каких – ещё предстояло выяснить, но некоторые варианты, а значит, и область поиска, были известны.
Арлесс курил, глядя в сад. Думал он о Юхе. Странно что именно сейчас мыслями завладела будущая, быть может, жена, но возможно именно в этом и дело. Он ушёл так быстро от неё и так сильно уже изменился что чувствовал теперь невольно себя вором, что украл у княжны её Арлесса, знакомого ей с детства. А сейчас рисковал и вовсе стереть даже возможность снова увидеть живым. Думалось так же о том как могло было всё быть хорошо, если не было бы половины жизни, называемой вампиры. Тогда впереди была бы свадьба на удивительно подходящей ему девушке, которую Арлесс легко бы полюбил как свою женщину, как свою жену, ревновал бы и доверял во всем. Не маячила бы перед глазами надгробная плита в родовом склепе с собственным именем на ней.
Велимир подумал что Арлесс решил оборвать связь. Вампир поверил в это. Арлесс сейчас задумался, почему же ему в голову действительно не пришло этого, почему он попросил Моностоуна не о этом? Все можно было бы вернуть назад в один день.
Княжич усмехнулся.
Велимир сказал правду, Арлесс знал что не сможет быть один. Но это не все, конечно. Много всего переплелось и запуталось, но решение уже было принято и слишком многое произошло, чтобы реально было повернуть назад. Кольнула злость на Мастера, за то что тот так легко и просто поверил в предательство. Ну ничего... это Арлесс ему спускать не собирался, благо способов отомстить без риска для жизни было много.
Мир знакомо укрывало ватным одеялом, не давая никому и ничему помешать рабочему процессу. Принц Людвиг подошел в "пациенту", сосредотачиваясь на картине.
Перед глазами вспыхнули вереницы знаков, составляющих самое суть вампира. И да, то на что указывал Люси было знакомо.
-Рабская печать vulgaris. Я больше имел дело с такии ошениками на рабах, но суть та же. Правда судя по всему, - Луи пальцем провел, указывая линию, - в последние дни она была малоактивна. Только ключевые моменты - память, подчинение, ориентированное на сохранение несвободы...в последние дни, судя по всему, активирована не была. Но подает сигнал своему хозяину, если активируется. Да, неплохо что пациент уложен в спячку. Я прав - или это вот это позволяет хозяину чувствовать местоположение раба?
Вообще то Людвиг еще при всем этом внимательно запоминал персональные символы хозяина. Мало ли зачем пригодится?
- Постулаты просты, стандартный набор. Блокировка импульсов к освобождению, разгашению факта наличия печати и хозяина, причинения вреду хозяину и себе. Ну и по желанию хозяина паралич, боль или смерть раба..кажется так? - при последних словах с легкой вопросительной интонацией поглядел на Люси, мол "я ничего не упустил?", хотя сильно в том сомневался.
Моностоун, как показалось, медленно кивнул, не отрывая взгляда от открывшейся картины. Смена расы одновременно облегчала и усложняла работу. С одной стороны влияние Печати на корневую матрицу ослабилось, она была рассчитана на фаэри, а не вампира. С другой - это вызывало ощутимую путаницу в информационных потоках. Серебристые нити прошивали всю систему, в привычном понимании, до самых кончиков пальцев, рисуя в средоточии исходящих импульсов красивую и в то же время забавную фигурку, напоминающую птицу. Кроме перечисленных мер пресечения, неподчинение вызывало страх быть сожженным заживо изнутри. «Да, тебя обручили с проклятием, мой безымянный друг... К тому же, весьма мастерски скроённым…» Печать не активировали почти шесть дней, то есть практически сразу после того, как она была поставлена. Возможно ли, чтобы к новоприобретённому пленнику так быстро потеряли интерес?
Шаг за шагом расшифровывая нагромождение застывших информационных хитросплетений, Моностоун в который раз поблагодарил природу за то, что в этом мире, полном самых невообразимых чудес, не существовало такого явления, как магия времени. Всё, что было в прошлом, останавливалось навек.
- Хм, внешность, группа крови, гены... а вот мимика осталась от прежнего, от фаэри, – в слух тихо произнёс маг, показывая Людвигу и себе ту линию, что, не прерываясь, проходила из старой жизни в новую. На рубеже, разделившем их, виднелось вмешательство, природу которого трудно было определить. И вдруг странно, тепло и бешено, в голове закружилась призрачная метель радужных огней. А потом всё исчезло. Маг застыл на миг, борясь с ощущением колкой боли в глазах. Последовал далее, обнаруживая то, что было названо «обстоятельствами».
Моностоун неожиданно очнулся. Перед ним лежал спящий вампир, и не сразу удалось снова настроиться на исследование матрицы. То, что скрывалось за внезапной единовременной сменой расы просто «вытолкнуло» его наружу, не позволив увидеть и понять, как такое вообще возможно. Люси вздохнул, закрыл глаза и потёр ладонями лицо, расслабляясь. Он обернулся, не поднимаясь.
- Господин Моро, Вы могли бы нам помочь? Подумайте о чём-нибудь хорошем, действительно хорошем. Вряд ли это повлияет на вашего друга, но хуже точно не будет, - улыбнувшись, хотя во взгляде плеснула усталость и отрешённость, он снова отвернулся, мысленно рассчитывая пути снятия Печати.
Вернувшись ко времени её возникновения, Моностоун сосредоточился на «почерке», постепенно выделяя индивидуальный характер письма мастера.
- Луи, сначала полностью отсекаем весь блок, заражённый Печатью, вытравляем клеймо и аккуратно возвращаем всё, что уцелеет, на место, - маг сдержанно улыбнулся уголками рта, подбадривая то ли ассистента, то ли себя самого. Губы шевельнулись, и зазвучало певуче, мягко заклинание. Моностоун прикрыл глаза, постепенно растворяясь в ощущении покоя, и когда же открыл вновь, всё, кроме самой матрицы объекта, потемнело, размывая резкие черты и яркие цвета. Постепенно нити засветились чётче и яснее, как на проявленной фотографии, стали проступать более тонкие, запрятанные в самой глубине элементы. Узор заклинания приобрёл монотонное на слух человека звучание, нисходя до шипящих гортанных переливов, не стихающий ни на мгновение. Змеелов поднял руку, обрисовывая и показывая те участки, которые придётся отсекать Людвигу. Нити матрицы расходились, не касаясь ладони и обтекая её сплошной массой, пока смена тона в заклинании не изменила действие, вызывая ответную реакции программы. Участок должен быть вырезан с «запасом» на восемь дней.
Отредактировано Змеелов (2007-02-25 15:27:58)
Арлесс не оборачивался, глядя в сад. Это стоило некоторых усилий воли, но было, с точки зрения княжича, единственно правильным решением для того, чтобы остаться спокойным. День насыщался, густели тени, запахи трав и земли, прогретой на солнце, обретали плотность и вкус.
Голос Моностоуна, заставил внутренне вздрогнуть.
«Приятном?»
- Я попробую. – негромко ответил карпатец.
Арлесс заметался, вдруг осознав, что не омрачённого действительностью воспоминания возможно и нет в его памяти. Карамель, полёты над горами? С драконами скоро придётся расстаться навсегда. Юха и детские рискованные забавы? Скоро она останется вдовой Арлесса фон Моро. Таша? Да что говорить… Она до сих пор жива и до сих пор мучается в тесном гробу, преданная. Мысли метались и бились, не находя выхода.
«Что же? Неужели ничего?»
Свой город Дерин? С красным кабинетом и столом, над которым зеркальный потолок? Тошнота подкатывает. Влюблённый Мастер насильник? Арлесс усмехнулся, скептически, но к своему удивлению понял что мысли не свернули на негативные воспоминания, которыми изобиловало их общение с Велимиром в последнее время. Как ни крути, а Арлесс не мог не признать, что, так как Мастер, его никто, никогда не любил, пусть Велимир и больной на голову, но, постепенно оттесняя непостоянное, он оставался единственным неизменным берегом. Мысль была странной, но приятной.
Эти мысли текли незаметно, не мешая слышать переговоры Моностоуна и Людвига и анализировать их безэмоционально.
Людвиг самозабвенно ушел в работу, слушая указания Змеелова.
Сейчас ему был безразличен и Арлесс, стоящий у перил.
Услышав про изоляцию участка, даже не кивнул. В воздухе слаще всякой музыки для ушей мага лились звуки знакомых заклинаний.
С одной стороны Людиг и привык иметь дело с однослойными матрицами, но вот такого уровня сложности еще не встречалось. Хотя что уж тут говорить, если не встречалось даже Змеелову. Правда Принц о том мог лишь догадываться.
На рожон Людвиг не лез и делал лишь то, в чем был уверен. Благо изоляция участка была не сверхсложным делом.
Странновато-полупустой взгляд Принца, полностью сейчас сконцентрированного на цепочках символов. Нити послушно гнулись под пальцами, напоминая в своем течении тонкие водоросли под водой, по завораживающей плавности колебания.
В местах разрыва для изоляции получалась пустота.
Далее была работа под указку Люси. Выжигались, стирались и удалялись инородные символы и линии Печати. Четко проследить явные моменты было несложно, более смазанные или откровенно незнакомыемые символы Принц оставлял Люси.
Постепенно дело близилось к своему логическому завершению.
ООС: Извиняюсь - сплю.
Вначале маг с некоторой тревогой доверял действиям Людвига, но постепенно пришлось признать, что кажущаяся внешняя легкомысленность слетает с лорда, как ненужная мишура, стоит лишь взяться за дело. Нужно было также отдать должное и великолепной памяти Луи, не подводившей его в выборе действий. «Умеет же быть человеком, когда хочет, » - подумал Люси, с почти механической чёткостью отделяя сверкающее серебро липкой паутины и осторожно высвобождая крылья птицы из силков. Освобождаясь, Печать таяла на глазах, и более всего Змеелов опасался в данный момент того, что хозяин пленника очнётся, заметив, что кто-то срывает замки с клетки. Но всё было спокойно.
Не смотря на возможность быть обнаруженными, работали слаженно и неторопливо, с сосредоточенностью хирургов, удаляющих раковую опухоль. И обещанные три-четыре часа растянулись на все шесть и семь. Ближе к вечеру критический момент прошёл, когда Печать, потеряв основу, стала отслаиваться от сущности вампира. Операцию можно было считать удачной, но радоваться было рано. Возвращение на место очищенного участка заняло ещё около часа, заставив обоих магов изрядно напрячь и магические, и физические силы, ведь малейшая оплошность могла в будущем повредить безымянному спутнику карпатца.
Всё это время ни на секунду не прекращалось звучание заклятья. То громче, то тише, оно лилось в вязком глухом воздухе, рассыпаясь шелестящим приглушённым звоном и околдовывая податливый материал, засиявший с новой яркостью и чистотой, как огранённый драгоценный камень в руках искусного ювелира. Путь к свободе – возможно, всего лишь отсрочка предначертанного, противное природе сопротивление атомов, которое всё равно будет сломлено. Или же? Что думать об этом, Змеелов не верил в судьбу, он доверял только своему разуму и интуиции, законам паразитического человеческого общества, смеющим пока что успешно тягаться с мудростью мироустройства. А что будет потом, кого это на самом деле волнует?
Операция была завершена. После дюжины проверок, убедившись, что оставшееся в обновлённом участке матрицы удачно слилось в единую картину со всеми элементами, Моностоун произнёс заклятье, возвращающее к действительности. Сгустившийся сумрак отступил, даря очертаниям материальных предметов прежнюю чёткость. Ариец закрыл глаза, спокойно считая про себя и старательно отгоняя головокружение. Когда горло обожгла сухость, он очнулся.
Солнечные лучи, сместившись, били косо в сияющие, непрозрачно-ванильного цвета сёдзи, едва проходя лишь по лицу, плечам и груди вампира, который всё ещё спал. Густой и свежий запах спелой вишни хлынул в комнату с частичным снятием магической защиты. Гораздо более сочный, чем мог исходить от цветущих деревьев. На дворе был ранний тёплый вечер.
Отредактировано Змеелов (2007-02-26 19:39:39)
Время текло незаметно и неизмеримо в этом растянутом ожидании. Арлесс сел на пол, прислонившись к перилам плечом и смотрел на сад. В тихом ожидании обострённо стали заметны действия матрицологов, отзывающиеся в Арлессе то болью, то головокружением, несколько раз темнело в глазах, однажды сердце забилось испуганно, когда темнота не рассеивалась больше минуты, по ощущениям княжича. Заклинания гипнотическим звучанием сливались в своеобразное пение. Арлесс любил этот язык, созданный демонами для человеческой магии, но часов через пять он вызывал уже состояние близкое к трансу или «музыкальной шкатулке». Разболелась голова от энергетических всплесков, по связи прокатывающихся по карпатцу.
Тишина показалась блаженством, воздух, запахи, продолжение жизни. Как будто застывшее время снова ожило.
Арлесс поднял голову и посмотрел на Моностоуна – тот отдыхал, приходя в себя после часов предельного напряжения. Операция была закончена.
Арлесс вздохнув, перестал медленно закрываться.
Вампир был ослаблен, чертовски голоден но в остальном… все было в полном порядке. По крайне мере так ощущалось.
Арлесс провёл ладонями по лицу, чувствуя еле заметную дрожь в руках, и посмотрел на матрицолога, ожидая когда тот отдохнёт и можно будет снова вернуться к разговору о делах.
До тех пор пока длилась операция Людвиг как не чувствовал своего тела и окружающего мира. Если уж так говорить, то и почти потерял счет времени. Прошло несколько часов, а сколько именно - не понять.
Магия отпускала. В комнату полились звуки, запахи и казалось бы свет, пусть он никуда не пропадал. Перед мысленным взором угаласи символы матрицы, оставшиеся теперь только в воображении, так как сам живой узор уже давно был впаян на причитающееся ему место.
Горло саднило и ныло, создавая сейчас ощущение, что не слизистая его покрывала, а потрескавшаяся папиросная бумага, да и та не могла так царапать. Внешне Принц это не проявил ничем сверх слегка капризно искривленных губ и легкого касания пальцами к горлу, но не как больному, а будто лишь мимолетно поправил ворот и галстук-бант.
В душе же была смешанная гамма от одновременно и упоенного довольсва проделанной работой, и усталого флегматичного равнодушия. Потом все это развернется, как распускающиеся бутоны цветов, которыми можно будет полюбоваться в тишине и одиночетсве, но сейчас Людвиг досадовал на пересохшее горло и думал о том, что же делать ему необходимо в первую очередь. Дела тоже были, но..
Хотя смысл разбирать эмоциональные течения души, если она и сама по себе могла с этим разобраться, не мешая хозяину?
Вопросительно глянул на Люси, причем тот с трудом бы наверное сейчас не понял, что речь идет о чем бы выпить.
Да, матрицологи были тренированные в таком специфическом ораторском искусстве, но во-первых Людвигу такой уровень работы был не привычен, а во-вторых, ну говорить он сейчас мог. Но слышать карканье вместо своего красивого голоса он категорически не желал.
При этом он не выпускал из внимания ни пациента, ни карпатца. Любопытство, куда порой от него денешься?
Змеелов поднялся, поборов онемение затёкших в долгом неизменном положении ног. Он оглянулся на карпатца. Тот успел опуститься на пол веранды. Выглядел вроде вполне живым, ну и ладно. Люси вышел из комнаты, через минуту вернулся, протянул Людвигу бокал с холодной водой. Кой-сан опять испарилась, так что пришлось самому обслуживать гостя. Зато вместо себя хранительница оставила несколько десятков плетёных корзин, доверху наполненных спелой вишней. Видимо, её привезли, пока они работали. Корзинами была заставлена вся кухня, коридор на первом и частично на втором этажах.
- Людвиг, - Моностоун улыбнулся, одобряюще и благодарно, взглянув на голубоглазого нарцисса. - Спасибо.
Кажется, больше ничего не надо было добавлять. В похвалах Змеелов был сдержан, как и в осуждении. Он перевёл взгляд на карпатского князя.
- Господин Моро, с Вами всё в порядке? Может быть, воды?
Отредактировано Змеелов (2007-02-27 10:48:09)
- Спасибо, я в порядке. - Произнёс Арлесс, поднимаясь, от чего на мгновение снова потемнело в глазах. - Он по-моему тоже в полном порядке. От воды не откажусь.
Чувствовал карпатец себя странно, но все больше срочных дел всплывало в памяти и все более и более бодро он всвязи с этим себя чувствовал. Благодарность, искреннюю благодарность Арлесса на мгновение выразил его взгляд, обращённый к Моностоуну, говорить словами что-то подобное было глупо и бесполезно, таких слов ни в одном языке нет, чтобы выразить благодарность за жизнь. И Людвиг и Матрицолог проделали огромную работу и устали, что было понятно и Арлесс счел нужным поскорее уладить нюансы и освободить магов от своего и Велимира общества.
- Что я должен вам, господин Моностоун? - спросил Арлесс прямо и светски мягко.
Отредактировано Арлесс фон Моро (2007-02-27 00:15:25)
Моностоун передал карпатцу второй стакан, принесённый с собой. Свою жажду он утолил ещё на кухне. По просьбе Люси Призрак снял магическую защиту от вторжения и трансгрессии с комнаты, оставив закрытым прослушивание и просматривание. Звон в ушах исчез. Услышав вопрос карпатца, Люси окинул взглядом вампира. В холодном салатовом золоте мелькнуло добродушное лукавство. Во что оценивается твоя свобода? Как думаешь?.. И вновь посмотрел на князя, называя сумму, какую обычно назначал за снятие подобных печатей - двадцать тысяч. Но, добавил ариец, золото должно быть отправлено Принцу Людвигу, и таким образом, каким он скажет.
- Полагаю, у Вас будет возможность это обговорить. Если возникнут какие-то сложности, звоните... - Моностоун прошёл к запрятанным в искусственных пространствах полкам, выудил визитку и вернулся с ней, вручая юноше.
На душе, как и за стенами этого дома, стало тепло и пасмурно. От аромата ягод или усталости кружило голову. Ариец подумал, что уж точно не хочет никуда сегодня идти, но нельзя же нарушить дважды данное обещание – Матушке и той незнакомке с пляжа с такими же, как и у него глазами, пусть и вампирессе. Колючий холодок пробежал по позвоночнику Люси при воспоминании о том, что с утра им чуть не позавтракали. Моностоун добавил, что трансгрессия открыта. Двенадцать часов, конечно, ещё не прошли, но магу не хотелось наблюдать воочию, что такое просыпающийся после длительного сна вампир. К тому же, спасительное солнце скрылось за облаками, погрузив комнату в вечерний полумрак.
Отредактировано Змеелов (2007-02-27 11:11:09)
Поблагодарив за воду, Арлесс стараясь не особо спешить выпил полстакана, жажда давала о себе знать. Толи от её уталения, то ли от окончательно снятия защит вздохнулось легко и в голова прояснилось окончательно.
На слова Моностоуна Арлесс кивнул не раздумывая, сумма не имела значения, как и способ её передачи.
- В таком случае как только вы сообщте куда переводить сумму, она будет незамедлительно переведена, - произнёс Арлесс обращаясь к Людвигу и повернулся вновь к Моностоуну, принимая из его руки визитку.
- Благодярю вас, господин Моностоун, и вас, - взгляд на Людвига, Арлесс терялся не зная как обращаться к нему так и не поняв "принц" это титул или прозвище. - Больше не смею отнимать вашего времени, - снова Арлесс взглянул на матрицолога, - с вашего позволения, мы трансгрессируем.
Чуть улыбнувшись то ли толи сам себе, толи Моностоуну, демонстрируя только себе, правда, понятную степень благодарности искренней улыбкой при первом знакомстве, Арлесс подхватил под плечо Велимира и трансгрессировал, предварительно произнеся заклинание, затирающее след трансгрессии.
----------> Зеркало --- Комплекс Зеркало --- Апартаменты Мастера города.
На номер графини Хагрив пришло сообщение с номера Арлесса фон Моро:
У женщин детская открытость -
Опасный знак,остеригись.....
Так развалясь играет в сытость
На солнышке лесная рысь,
Мурлычет ласково и льстиво,
Внушая жертве чувство силы,
И превосходства - ах, пустяк,
На свете много кошек лишних..
И вдруг прыжок костей растяг -
И у тебя на шее хищник
Сосуды рвет, дробит костяк -
Узнай как лжет порой поверхность...
А там под кожею седьмой
Погребены любовь и нежность
И детский смех, убитый тьмой...
Приняв стакан от Люси, выпил воду, сейчас казавшуюся нектаром. Потом на лице, казалось бы не изменившемся, все равно проступило живописное "что я слышу..." Но при Арлессе это не откомментировал, решив, что данный вопрос уже можно будет и с самим Люси утрясать без свидетелей.
Княжич поспешил удалиться, не опечалив тем Принца ни капли, так как сам матрицолог был уставший.
Людвиг поглядел на Змеелова.
-Не обьяснишь с чего такая щедрость? - в голосе не было ни претензий, ни возмущения, ни благодарности. Принц просто хотел это знать, а там уже далее делать выводы.
При этом плюнув на всю антуражность японского минимализма, сколдовал себе мягкое большое кресло, в котором и развалился, закуривая. Перед Люси стыдно не было, так как тот мог просто включить "вытяжку", приказав Призраку.
Тут на номер графини пришло сообщение. Принц взглянув на это, иронично приподнял брови, затягиваясь..потом чуть улыбнулся, сворачивая мини-экранчик, для Змеелова бывший оишь легким серебристым марвом, как если бы пар на стекле, только вот стекло убрали.
Взгляд снова перевели на Пастуха.
- Щедрость? Луи, скажи мне честно, что для тебя двадцать тысяч золотом? - Люси, до того мгновения смотревший на пустое место, оставшееся от гостей, поднял глаза. Видать, за давностью лет, маг окончательно впал в старческий маразм. Прислонившись плечом к дверному косяку, он вытащил из-за пояса веер, раскрывая его в руке, свободная ладонь спряталась в широком рукаве одежды.
- Считай, что это плата за право любоваться тобой, - с добродушной улыбкой произнёс маг. И тут же пошёл на попятный, малодушно оправдывая себя. – К тому же, ты привёл этих гостей, и более того – участвовал в снятии печати. Для тебя это полезный опыт…
Моностоун замолчал, вновь рассеянно разглядывая свободное пространство, аккуратно разделённое татами. «Чёрная Луна,» - напомнил он себе ещё раз и прикинул, сколько времени. Захотелось курить. И просто туда, в то место, о котором напомнил ему яркий запах спелой вишни. Россия, затерянный на её безграничных просторах город, окружённый со всех сторон беспредельным хвойным морем. В воспоминания ворвался стук поездов, проносящихся за лесом, лай собак, страх, бесконечность, холод. Он вздрогнул, выронив веер.
-Говорю честно - по большому счету пустяк, пусть и весьма приятный, - Принц выпустил в воздух облачко дыма, пронаблюдав как то рассеивается в воздухе. Потом снова глядя на Люси, - Но в том и дело, что своей платой считал полученный опыт и возможно некоторый процент от бренного металла.
Помолчав некоторое время, с не сменившимися интонациями выдал.
-Дожили, два мага-контрактника не могут друг другу прибыль материальную сбыть, - короткий смешок. - Что засчитываю за плюс нам.
Очевидно было, что Луи вел речь о том, что не золото было основной мотивацией обоих.
-Ладно, Люси, цверги с ним, с золотом. Наверное пожелаю тебе приятного отдыха, а сам пойду заниматься делами дальше.
Поднявшись с испарившегося кресла, затушил сигариллу и взял свой плащ.
-Благодарю за сегодня. Пиши, когда будет время.
Сегодняшний день действительно был не из рядовых для Принца. Да и Моностоуну это было понятно хотя бы по пониженной сварливости Луи сегодня. Усталость, искреннее спасибо и черт знает что еще. Наверное так.
Змеелов чуть улыбнулся, разделяя позитивный настрой Принца Людвига.
- Спасибо, Луи. Думаю, отдых - это то, что сейчас больше всего необходимо, - он так и остался стоять, спрятав уже обе ладони в рукавах. Из сада набежали шустрой стаей магические огни, не ярко осветив помещение. Почему-то сам маг остался преимущественно в тени. У его ног, впервые за этот день, послышался знакомый шорох чешуи по соломенному мату. Желтовато-зелёная кобра замерла на пороге.
- Ммм… явился, - маг не удержал улыбки при виде вернувшегося Иса, чьё отсутствие уже начало беспокоить его. Эти твари хоть и звались домашними, но ни в чём никому не желали подчиняться. Ариец вновь посмотрел на лорда.
- Удачной дороги, Людвиг.
Живые огоньки, как и змеи - были тем, что все таки Людвига восхищало. Да, теперь к месту определенно добавилось больше положительных эпитетов, нежели чем он был окрещен в начале.
Змеелову кивнули и растворились в воздухе.
- Пока-пока… - тихо произнёс Люси в пустоту, вновь опустив взгляд на своего любимца. Пятиметровая гамадриада окончательно перекочевала с веранды в помещение, замерев на полу в непосредственной близости от ног хозяина.
- Что, Ис? Голоден? – улыбка озарила лицо мага. Конечно же, нет. Его любимец мог позаботиться о себе самостоятельно. Перенеся центр тяжести на одну ногу, мужчина дотронулся ступнёй другой ноги до гладкой блестящей чешуи, слабо переливающейся в неверном свете. Кобра подняла треугольную морду, расценив прикосновение как просьбу, но Моностоун перешагнул через змею и направился к дверному проёму, бросив на ходу.
- Не сейчас, душа моя… не сейчас...
Ариец поднялся на второй этаж, по дороге едва не опрокинув в темноте пару корзин. И зачем хранительнице столько вишни? Он представил целый бассейн вишнёвого ликёра и рассмеялся над своими фантазиями. Варенье, Люси, варенье. Может, на продажу, а может быть, и для зелья. Чаша с красными спелыми ягодами, едва не лопающимися от соков, заняла место на низком столике в спальной комнате, по совместительству – гардеробной. Переодеваясь, маг успел перехватить несколько вишен. Вкус был просто восхитительным, ягоды таяли во рту, как сахарная вата, напоминая о чём-то далёком и приятном. Только сейчас Моностоун вспомнил, что не успел пообедать и поужинать. Но с этим можно было разобраться и на Водопое.
Призрак позвонил Матушке на сотовый и сообщил о скором появлении пастуха в "Чёрной Луне", кошка тут же выразила настойчивое желание подогнать авто, но Люси наотрез отказался, лишь уточнив координаты заведения. Весь день он практически не выходил из дома, хотелось просто немного прогуляться. Минут через двадцать после звонка Моностоун покинул дом.
---» "Черная Луна" (бдсм-клуб и "кормушка вампиров").
Вы здесь » АльбионXXI » Трущобы. Улица Ирисов. » Дом Змеелова.